Жизнь для меня
Автор: Scarlet Charlotte
Рейтинг: NC-17
Жанр: drama, fluff, humor
Disclaimer: мой только текст
Предупреждение: AU, киномания
Summary: Брэд – сценарист, Ран – актер. Так и живут
читать
Ран и Брэд:
«Китано такое дерьмо снимать не станет».
- Черт, голова раскалывается!
- Последние несколько бокалов явно были лишними.
- Вчера мне так не казалось. Михо, конечно, сучка, но вечеринки у нее всегда отличные.
- Я думал, Михо тебе нравится. С каких пор она стала сучкой?
- С тех пор, как снялась у Китано. Наверное, отсосала старому козлу. Я бы тоже мог. Но мне он не предлагал.
- Ран.
- Я бы это сделал, правда. Ради роли в таком фильме я бы сделал все. Китано – это же Канн или Венеция, одно из двух. Скорее, все-таки Канн. Там любят азиатов.
- А Берлин?
- Там любят старых уродливых педиков, больных СПИДом и с накладными сиськами. Ты хочешь, чтобы я сыграл старого педика?..
- …с накладными сиськами и больного СПИДом? Пожалуй, я бы посмотрел на это.
- Так напиши сценарий.
- Я подумаю.
- Вот только Китано такое дерьмо снимать не станет. Так что лучше напиши что-нибудь про благородных якудза или что-нибудь… ну не знаю… что-нибудь эстетское.
- Вроде его «Кукол»?
- Ну да. Возможно, Китано понравится.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд:
«Эта страна сделает меня эстетом».
- Это подарок. Открой. Нравится? Я решил, что тебе пойдет. Ты настоящий самурай. А вот кимоно, к сожалению, не настоящее. Я купил его в бутике Ёдзи Ямамото. Можно было заказать настоящее. Но мне не хотелось ждать. Я хотел увидеть тебя в кимоно как можно скорее. Ночью я смотрел фильм. По какому-то кабельному каналу. Куросава. Думал, будет би-муви – какие-нибудь «Пчелы-убийцы» - или порнуха с фриками – в детстве я кучу такого пересмотрел – а там Куросава. И угадай, какой фильм? «Ран». Я смотрел его раза три до этого. В Штатах, в Германии, кажется, и в Италии в последний раз. Там еще был такой дурацкий дубляж. Мне все время казалось, что я в цирке и смотрю на клоунов. Фильм-то на самом деле совсем не смешной, но я не мог сдержаться и смеялся, как ненормальный. Итальянский – очень красивый язык, но слишком эмоциональный для серьезного кино. Никогда не смотри серьезное итальянское кино. Или серьезное кино в итальянском дубляже. Пообещай мне это.
- Обещаю.
- Хорошо. В общем, это был «Ран» сегодня ночью. Знаешь, меня всегда удивляло, почему название этого фильма никогда не переводят. Когда я смотрел его в первый раз много лет назад, я еще не знал японского, и мне было непонятно, что это такое – «ран». Потом выяснилось, что это означает «хаос». Но когда я еще не знал этого, мне нравилось название. Просто на слух. А потом я думал – а может это нравится не только мне; может, поэтому фильму оставляют оригинальное название – потому что звучит красиво? Ран, ран, ран. Забавно, что по-японски «хаос» звучит так же, как «орхидея». Такие разные вещи и так одинаково красиво звучат. Даже не знаю, чтобы я выбрал, если бы вдруг пришлось. Еще не так давно я бы не раздумывая сказал «хаос», а сейчас мне нравится и «орхидея». Я бы предпочел не выбирать. Не хотелось бы отказываться ни от того, ни от другого. Надень кимоно. Нет. Сначала сними все. Трусы тоже. Теперь надевай. Отойди подальше – вон в тот угол – я хочу тебя рассмотреть. Хорошо. Я был уверен, что тебе пойдет. Правда, ты всегда в черном, мне хотелось купить что-то более яркое – красное, желтое или голубое – но я не решился. Из-за твоих волос. Мне показалось, это будет выглядеть нелепо. А черное превосходно сочетается с красным. Эта страна сделает меня эстетом. Красное и черное. Как у Стендаля. Страсть и ревность. Жаль, что наши отношения никогда не будут такими. Отличные цвета, но тебя не написать без белой краски. Скорее, я бы обошелся без красной. Зачем ты покрасил волосы? Отвечай. Зачем ты покрасил волосы?
- Для сестры.
- А подробнее? Не хочешь говорить? Я все равно узнаю. В следующий раз просто вколю тебе пентотал натрия. Подойди ближе. Настоящий самурай. Для полноты образа не хватает только твоего меча. Может, принесешь его как-нибудь?
Ран и Брэд:
«Ты не похож на Уму Турман».
- Можешь меня поздравить, Брэд! Меня окончательно утвердили на роль!
- Поздравляю! Так и должно было быть, Ран. Я ведь и написал ее для тебя.
- Ну, без тебя обо мне бы никто и не вспомнил. Пригласили бы какую-нибудь звезду.
- Я всего лишь предложил тебя кастинг-директору. Все остальное ты сделал сам.
- Да. И мне даже не пришлось ни под кого ложиться.
- Ран. Мне неприятно слышать, как ты это говоришь.
- Не бесись, Брэд. Я пошутил.
- Не надо так шутить. Мне это не нравится.
- Что поделаешь, если мир кино - такой? Вот если бы ты был режиссером - ты бы снимал меня. Я был бы твоей музой. Как Бергер для Висконти или Жан Марэ для Кокто. Или Ума Турман для Тарантино.
- Ты не похож на Уму Турман - у тебя нет груди.
- У нее тоже нет.
- Ты и так моя муза, Ран. А режиссером я быть никогда не хотел - мне интереснее писать сценарии. Так что придется тебе смириться.
- Жаль, конечно, но что поделаешь... Вот посмотри - это с фотопроб. Я выпросил несколько фотографий. Как тебе?
- Черный цвет тебе очень идет. Ты должен чаще носить черное.
- Тебе не нравится, как я одеваюсь?
- Нравится. Но еще больше мне нравится, как ты раздеваешься. Красный тебе, кстати, тоже идет.
- Это потому, что у меня светлая кожа. Если бы я был смуглым, это выглядело бы не так хорошо.
- Согласен. У тебя очень красивая кожа. Только шрамы ее портят.
- Брэд, мы же договорились не обсуждать это. Лучше посмотри на этот момент с другой стороны - гримерам будет меньше работы. У Рана ведь должны быть шрамы, я прав?
- Да, конечно.
- Вот и хорошо. Черт, этот парик такой дурацкий! Даже хорошо, что для съемок мне придется покраситься. Я бы не смог носить этот кошмар несколько месяцев.
- Зато тебе придется носить линзы. У тебя от них глаза не болят?
- Да нет. Никаких проблем.
- Счастливчик. Если бы я мог, я бы носил линзы.
- Мне нравятся твои очки. Ты в них такой сексуальный.
- А мне нравятся твои линзы. И твой парик. И твой кожаный плащ.
- Все-таки ты извращенец. Не надо было тебе рассказывать, как я покрасился. Давно мечтал поиметь мальчика из аниме?
- Теперь я могу это сделать.
- Историю с красными волосами ты спер из моей жизни, а сережку откуда?
- Про сережку сам придумал. Честно.
- Сделаю вид, что верю. Знаешь, когда я после проб эту сережку снял, у меня странное чувство возникло. Я слышал, такое бывает с теми, кому ампутировали конечности. Такие люди иногда чувствуют боль в руке или ноге, которых больше нет. Так и со мной тогда. Я снял ту сережку и надел свою обычную, а когда ехал в машине домой, несколько раз ловил себя на том, что чувствую, как она покачивается в ухе. И постоянно трогал ухо, чтобы убедиться, что ее там нет. Мне ее действительно не хватало.
- Ты просто хорошо вошел в роль.
- Надеюсь, что так. Я давно мечтал о такой роли. Надоело играть в сериалах и озвучивать аниме.
Ран и Ая:
«Мы в равном положении».
- Почему ты не взяла с собой Кена?
- Я прямо из университета, домой не заезжала.
- Я соскучился по нему.
- А по мне - нет?
- По тебе тоже, но ты же знаешь, как я люблю Кена.
- В следующий раз я возьму его с собой. Можем сходить в парк втроем. Или вчетвером.
- Брэд вряд ли сможет. Он сейчас очень занят. Много возни с этим сценарием. Продюсеры хотят то одного, то другого - это убери, это добавь. Брэд говорит, что сценаристы - это рабы киноиндустрии.
- Я разговаривала с ним сегодня.
- Когда ты успела?
- Мы говорили по телефону. Он тоже считает, что тебе нужно обратиться к психоаналитику.
- Ты еще не выбросила из головы эту затею?
- Нет, и не выброшу.
- Ты будешь моим психоаналитиком.
- Буду, конечно. Но сначала мне надо доучиться. А пока твоим психоаналитиком будет доктор Харада.
- Это про нее ты говорила?
- Да. Она мой преподаватель и очень хороший специалист. Она тебе понравится.
- Сомневаюсь.
- Сначала встреться с ней, а потом делай выводы.
- Ая, ты раздуваешь из мухи слона! Я не считаю, что мне нужна помощь!
- А я считаю. И Брэд тоже. Он сказал, что если ты не согласишься, он найдет способ тебя заставить.
- Какой, интересно? Свяжет и сунет в багажник?
- Тебе бы это понравилось, правда? Нет, он не собирается этого делать, а если бы и собирался – я бы не позволила. Достаточно и того, что он тебя ударил тогда.
- Это было всего один раз. Он просто не сдержался. Раньше он никогда меня не бил.
- Ты как будто жалеешь об этом. Ран, я не хочу, чтобы повторилась та история. Ты ведь тоже не хочешь, правда?
- Да, Ая. Не хочу. Но к психоаналитику я все равно не пойду.
- Брэд сказал, что может перебраться из спальни в гостиную на время. Пока ты не пересмотришь свои взгляды на профессиональную помощь.
- Думаете, я не смогу обойтись без секса несколько дней?
- Думаю, эти «несколько дней» вполне могут превратиться в несколько недель, если заупрямишься. И мы с Кеном не будем навещать тебя все это время. А ты ведь так нас любишь. Особенно Кена.
- Ая!
- Ран.
- Еще скажи, что Кен тоже считает, что мне нужно обратиться к специалисту!
- Я у него не спрашивала, но могу поинтересоваться, если его мнение для тебя важнее, чем наше с Брэдом.
- Черт! Против вас всех мне не выстоять!
- Вот и хорошо. Могу я договориться с доктором Харадой?
- Да.
- Будь умницей, Ран.
- Тебе не противно целовать меня в губы, которыми я пересосал столько членов?
- Я своими пересосала не меньше. Так что мы в равном положении.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд.
Сексуальная сцена № 1
Кроуфорда спасла молниеносная реакция – он успел увернуться, и кулак Фудзимии ударил воздух там, где секунду назад было его лицо. Хук американца отправил Аю в нокдаун.
Перевернув Фудзимию на живот, Кроуфорд попытался разорвать кимоно. Плотный шелк не поддавался - страсти не получалось. Теперь он проклинал себя за то, что купил дорогую вещь – китайский ширпотреб был бы куда менее прочным. Оставался более простой, но совсем не романтичный способ – он просто стянул кимоно с плеч Фудзимии, а нижнюю часть задрал на оби, оставляя, таким образом, открытыми спину, зад и ноги. Свои брюки американец быстро расстегнул и спустил до колен, дело оставалось за малым – впихнуть колом стоящий член в задницу Аи без смазки.
Кроуфорд сплюнул себе на ладонь и смазал член - какая никакая, а смазка. Порвать Фудзимию он вовсе не хотел. Погладил пальцем маленькую тугую дырочку, ввел в нее палец - неглубоко, всего на одну фалангу - горячее кольцо мышц тут же плотно обхватило его, не давая проникнуть дальше. Если Фудзимия будет так зажиматься, у них ничего не выйдет.
- Расслабься, - приказал Кроуфорд и сразу же почувствовал, что может свободно двигать пальцем внутри Аи. - Хорошо, - одобрил он послушание Фудзимии - в такие моменты неспособность Аи сопротивляться была Кроуфорду особенно на руку. Можно было продолжать. Он вытащил палец и обхватил Аю за бедра.
- Приподними зад. - Фудзимия снова подчинился. Теперь он опирался на локти и колени. У Кроуфорда от вида этой приглашающе задратой задницы в момент снесло крышу - он наклонился и лизнул дырочку ануса. Пощекотал языком и впился губами. Один раз. Еще. И еще.
Ая застонал и сжал мышцы.
- Не зажимайся, - снова приказал Кроуфорд.
Ая расслабился. Американец подвел член ко входу и начал медленно вводить, сантиметр за сантиметром. Он видел, как Ая сжимает и разжимает пальцы - вцепиться было не во что, ковролин на полу для этой цели никак не подходил. Кроуфорд не утерпел и загнал член до конца. Ая вскрикнул. Кроуфорд не двигался, не столько давая Фудзимии привыкнуть, сколько боясь, что не сдержится в этой горячей глубине и кончит слишком быстро, сделав всего пару толчков. А это в его планы не входило. Удовольствие хотелось растянуть надолго. Он провел рукой по спине Аи, по груди, надавил пальцем на сосок - тот отреагировал, моментально затвердев. Но Ая молчал, только дышал тяжело и прерывисто. Кроуфорду было интересно, что тому виной - удовольствие или ненависть. Как бы то ни было, его член был внутри Аи, и это было единственным, что сейчас имело значение. Он двинулся назад, потом вперед, потом снова назад, постепенно наращивая темп, и через минуту уже долбил Фудзимию, как отбойный молоток. Вскоре тот, не пытаясь сдержать стоны, начал подаваться навстречу члену Кроуфорда. Таким он американцу очень нравился - с полностью отказавшими мозгами. Не нужно было приказывать - он получал удовольствие на автомате. Кроуфорд почувствовал, что больше не сдержится, толкнулся в последний раз, вытащил член и кончил, заливая спермой открытую красную дырочку. Придя в себя, он первым делом нашел рукой член Аи - тот еще был твердым.
- Перевернись на спину, - скомандовал он.
Фудзимия сделал, как приказано. Кроуфорд нагнулся над ним и взял в рот торчащий из черных волосков член. Ае было нужно совсем немного - Кроуфорд только облизал головку, и он тут же кончил ему в рот. Американец наконец решил, что теперь можно и раздеться. Снял туфли и носки, стянул спущенные брюки вместе с трусами, расстегнул рубашку. Хотелось почувствовать Фудзимию всей кожей. Тот по-прежнему лежал на спине, согнув ноги в коленях. Лицо раскраснелось после секса. Кроуфорд лег на Аю, чувствуя животом прохладный мятый шелк кимоно, закрученный у Фудзимии вокруг талии. Взял двумя пальцами за подбородок, приказал:
- Открой рот, - и когда Ая подчинился, засунул туда язык, давая Фудзимии почувствовать вкус его собственной спермы.
Ран и доктор Харада:
«Критические дни у меня бывают чаще».
- В том кресле вам будет удобнее. Присаживайтесь, господин...
- Просто Ран. Когда меня называют по фамилии, я чувствую себя намного старше.
- Хорошо, Ран. Ваша сестра просила меня поговорить с вами. Она считает, что вам нужна помощь.
- Ая привыкла обо мне заботиться и поднимает панику из-за каждого пустяка.
- Она так не считает. Ая рассказала мне, что у вас уже был опыт общения с психоаналитиком.
- Это правда. Несколько лет назад отец отправил меня в психушку. Из-за наркотиков.
- Ваша сестра упомянула, что еще одной причиной было увлечение жесткими садомазохистскими играми.
- Ну и это тоже.
- Как давно это было?
- Шесть лет назад. С тех пор я ничего не употребляю, кроме кофеина и никотина, и не балуюсь садо-мазо. Меня вылечили, знаете ли.
- Надеюсь, что так. Но Ая сказала, что в последнее время вы сильно нервничали, и у вас часто менялось настроение...
- Вот и Брэд говорит то же самое.
- Брэд - это ваш партнер?
- Не называйте его так. Партнер - это тот, с кем вы ведете дела, или играете в теннис, ну или в покер, не знаю... Брэд - мой любовник. Это значит, что он меня трахает.
- Только он вас?
- Я иногда тоже, но он все-таки чаще... Черт, это не ваше дело!
- Простите, не удержалась.
- Теперь понимаю, почему Ая вас так расхваливала - в первый раз вижу психоаналитика, который смеется над пациентом.
- А со сколькими вы имели дело?
- До вас - с тремя. С двумя в клинике, а еще одного я посещал после по настоянию матери.
- Понятно. Но мы остановились на том, что ваш пар... ваш любовник тоже заметил, что вы нервничаете.
- Да. Они с Аей сговорились против меня. Брэд пригрозил, что будет спать на диване в гостиной, пока я не поговорю с вами.
- Видимо, с его стороны это серьезная угроза, раз вы все-таки согласились встретиться со мной.
- Если бы вы его видели, вы бы этому не удивлялись. Высокий красивый брюнет. И тело потрясающее - его можно принять за спортсмена. Он американец, и по-японски говорит с легким акцентом. Это очень сексуально.
- И он совсем не любит женщин?
- Надеюсь, что нет.
- Жаль. Меня впечатлило описание.
- Сочувствую.
- Вы очень похожи на вашу сестру.
- Правда? Чем же?
- У вас одинаковое чувство юмора. Но внешне вы тоже похожи. И манерой разговора.
- Брэд тоже так считает. Только он говорит, что критические дни у меня бывают чаще.
Ран «Ая» Фудзимия:
«Придется поменяться местами с Кеном».
Едва дверь за иностранцем закрылась, Ая, даже не предупредив Кена, который возился в подсобке, выскочил за дверь, ведущую из магазина в жилую часть здания, и бросился по лестнице на второй этаж. Каким-то чудом ему удалось добежать до туалета, не оставив содержимое желудка на полу в коридоре. Его выворачивало снова и снова. Когда все съеденное на завтрак уже плавало в унитазе, его стало рвать желчью. Голова болела так, что хотелось разбить ее о плитки пола. Похоже, резко упало давление. Такое с ним иногда бывало, когда он слишком долго сидел за рулем.
Его начало тошнить еще когда он собирал букет для этого одетого, как попугай, иностранца. И тогда же заболела голова. Пока рыжий трепался, Ае казалось, что своим гнусавым голосом он вскрывает его череп, как консервную банку ножом. Удивительно, что его не стошнило еще в магазине.
Ая прислушался к себе - рвотных позывов больше не было. Он поднялся с колен и оперся о раковину, разглядывая свое отражение в зеркале. Зрелище было не из приятных - бледное до серости лицо, мутные глаза и несколько не до конца переваренных рисинок, прилипших к нижней губе. Придется поменяться местами с Кеном - в подсобке его хоть никто не увидит, а в магазине он только будет распугивать покупателей своим видом.
Ая прополоскал рот и умылся холодной водой. Вроде стало лучше. Нажал на слив унитаза и достал из шкафчика освежитель воздуха - искусственный хвойный аромат все же лучше, чем кислый запах рвоты.
Вымыв руки, Ая спустился на кухню. Конечно, надо было сварить настоящий кофе, но на это требовалось время, а потому он просто включил электрический чайник и насыпал в чашку двойную дозу растворимого.
Ран и Брэд:
«Это будут «Мужчины на грани нервного срыва».
- Я начинаю думать, что ты извращенец, Брэд.
- Почему?
- Ран носит женское имя и женскую сережку. Может, он еще тайком красится и надевает туфли на шпильках?
- Мне об этом ничего не известно.
- Тебе бы понравилось, если бы я надел женскую одежду и накрасился? Ты только скажи. Я ведь могу это сделать.
- Знаю, Ран.
- Только подумай - я в коротком платье - в красном - и туфлях на шпильках, в макияже и парике... А что, если ты добавишь такой эпизод в сценарий?
- Тогда придется продать его Альмодовару.
- Это будут какие-нибудь «Высокие каблуки».
- Скорее, это будут «Мужчины на грани нервного срыва».
- Это ты обо мне?
- Это я о себе.
- Что случилось? Ты какой-то дерганый.
- Продюсеры хотят, чтобы я добавил еще одного женского персонажа в сценарий. По их мнению, коматозной сестры главного героя и мертвой подружки Балинезийца во флэшбэках недостаточно.
- Ну, знаешь... Они требуют любовную линию?
- Да нет, все не так страшно. Просто еще одного женского персонажа, достаточно харизматичного, чтобы привлечь внимание.
- Брэд, а что если все-таки...
- Нет! Ран не будет надевать женскую одежду! Даже на миссии!
- Как ты узнал, что я хочу это предложить?
- Черт, это же очевидно!
- Да? Иногда мне кажется, что ты все знаешь наперед. Это пугает.
- Ран, прекрати нести чушь.
- Это не чушь. И ты все-таки подумай. О красном платье.
- О красных туфлях, красной помаде и красном парике... ну-ка, подожди... красный парик... нет, не парик - просто выкрашенные в красный цвет волосы. Красный костюм - обтягивающий пиджак и мини-юбка. Яркий макияж. Красные открытые туфли. И, скажем, белые носочки, как у школьниц.
- Точно Альмодовар. Жаль, он не снимает азиатов. Значит, Ран будет переодеваться?
- Нет, не будет. Это... да - секретарша шефа полиции, связная Вайсс. Она будет приносить им задания.
- Какая-то «алая дива» получилась. Не знал, что тебе нравятся такие женщины.
- Мне не нравятся никакие женщины, Ран. Ты это прекрасно знаешь. Лучше вспомни какую-нибудь кошачью породу. Секретарше надо дать кодовое имя. Она ведь агент Критикер.
- Брэд, это дурацкая затея - с породами кошек. Почему ты не придумал что-нибудь другое?
- Тогда это было первое, что пришло мне в голову. А сейчас менять уже поздно - продюсеры считают, что это понравится женской аудитории. Так что давай, вспоминай. Мои познания в этом вопросе закончились на Бомбейце.
- Когда мы с Аей были маленькие, у нас жила Мэнская кошка.
- Пусть будет так. Назовем секретаршу «Манкс».
- Секретаршу. Как пошло. Да еще в красном. Даже волосы... У тебя фетиш, наверное. Ты уверен, что эта Манкс не сестра Рана?
- Уверен. У Рана одна сестра - Ая.
- В фильме будет два персонажа с красными волосами. Тебе не кажется, что это слишком?
- Нет, не кажется.
- Зря я рассказал тебе про то, как покрасился.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд:
«Мы все были персонажами аниме».
- Пентотал нам помогать не будет. Придется обойтись собственными силами. Итак, попробуем. Ты будешь отвечать на мои вопросы? Ну же, отвечай. Ран.
- Нет.
- Плохо. Очень плохо. Тогда попробуем так - ты сказал, что покрасил волосы для сестры. Она захотела, чтобы ты выкрасил волосы в красный цвет? Отвечай.
- Нет.
- Тогда расскажи, как все было.
- Ае очень нравилось одно аниме. Особенно главный герой. У него были красные волосы и фиолетовые глаза.
- Что это было за аниме?
- Я не знаю. Я никогда не успевал к началу. Когда я приходил из додзе, оно уже шло.
- Хорошо. Сестре нравился персонаж аниме. Почему ты решил стать похожим на него?
- Мы собирались на вечеринку. Ая сказала, что если бы у нее был парень, она бы заставила его покрасить волосы и надеть цветные линзы, чтобы он выглядел так же, как в том аниме.
- Но у нее не было парня, и это сделал ты?
- Да.
- Ты хотел стать парнем своей сестры?
- Нет!
- Тогда почему ты это сделал?
- Это была шутка!
- Понятно. Та вечеринка... расскажи о ней.
- Это была костюмированная вечеринка. Мы все были персонажами аниме.
- Кого изображала твоя сестра?
- Усаги Цукино.
- Кто это?
- Героиня аниме «Сeйлор Мун».
- Как она выглядела?
- Парик - длинные светлые волосы. Костюм, похожий на школьную форму. Жезл в руках.
- Жезл? Для чего? Она что - регулировщица, эта Усаги?
- Нет.
- Так зачем жезл?
- Он волшебный.
- Понятно. Сестре понравилась твоя шутка?
- Да.
- Что она сказала?
- Что я придурок.
- Расскажи, как ты был одет на вечеринке.
- На мне был такседо. Смокинг.
- Знаю. Продолжай.
- Плащ, полумаска и цилиндр.
- Так одевался любимый герой твоей сестры?
- Так одевался любимый герой Усаги.
- А красные волосы и фиолетовые глаза?
- В этом и состояла шутка.
- Почему ты не перекрасился потом?
- Не до того было.
- Потому что твоих родителей вскоре убили?
- Да.
- Почему ты продолжаешь краситься и носить линзы? Отвечай.
- Не знаю.
- Я тебе не верю. Иди сюда. Ближе. Волосы пахнут краской. Ты недавно красился? Отвечай.
- Да.
- Когда?
- Позавчера.
- Так почему ты продолжаешь красить волосы? Отвечай честно.
- Это память.
- Не понимаю. Объясни.
- Таким меня в последний раз видели родители. И Ая.
- Вот как. На сегодня достаточно. Раздевайся.
продолжение в комментариях
Автор: Scarlet Charlotte
Рейтинг: NC-17
Жанр: drama, fluff, humor
Disclaimer: мой только текст
Предупреждение: AU, киномания
Summary: Брэд – сценарист, Ран – актер. Так и живут
читать
Ран и Брэд:
«Китано такое дерьмо снимать не станет».
- Черт, голова раскалывается!
- Последние несколько бокалов явно были лишними.
- Вчера мне так не казалось. Михо, конечно, сучка, но вечеринки у нее всегда отличные.
- Я думал, Михо тебе нравится. С каких пор она стала сучкой?
- С тех пор, как снялась у Китано. Наверное, отсосала старому козлу. Я бы тоже мог. Но мне он не предлагал.
- Ран.
- Я бы это сделал, правда. Ради роли в таком фильме я бы сделал все. Китано – это же Канн или Венеция, одно из двух. Скорее, все-таки Канн. Там любят азиатов.
- А Берлин?
- Там любят старых уродливых педиков, больных СПИДом и с накладными сиськами. Ты хочешь, чтобы я сыграл старого педика?..
- …с накладными сиськами и больного СПИДом? Пожалуй, я бы посмотрел на это.
- Так напиши сценарий.
- Я подумаю.
- Вот только Китано такое дерьмо снимать не станет. Так что лучше напиши что-нибудь про благородных якудза или что-нибудь… ну не знаю… что-нибудь эстетское.
- Вроде его «Кукол»?
- Ну да. Возможно, Китано понравится.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд:
«Эта страна сделает меня эстетом».
- Это подарок. Открой. Нравится? Я решил, что тебе пойдет. Ты настоящий самурай. А вот кимоно, к сожалению, не настоящее. Я купил его в бутике Ёдзи Ямамото. Можно было заказать настоящее. Но мне не хотелось ждать. Я хотел увидеть тебя в кимоно как можно скорее. Ночью я смотрел фильм. По какому-то кабельному каналу. Куросава. Думал, будет би-муви – какие-нибудь «Пчелы-убийцы» - или порнуха с фриками – в детстве я кучу такого пересмотрел – а там Куросава. И угадай, какой фильм? «Ран». Я смотрел его раза три до этого. В Штатах, в Германии, кажется, и в Италии в последний раз. Там еще был такой дурацкий дубляж. Мне все время казалось, что я в цирке и смотрю на клоунов. Фильм-то на самом деле совсем не смешной, но я не мог сдержаться и смеялся, как ненормальный. Итальянский – очень красивый язык, но слишком эмоциональный для серьезного кино. Никогда не смотри серьезное итальянское кино. Или серьезное кино в итальянском дубляже. Пообещай мне это.
- Обещаю.
- Хорошо. В общем, это был «Ран» сегодня ночью. Знаешь, меня всегда удивляло, почему название этого фильма никогда не переводят. Когда я смотрел его в первый раз много лет назад, я еще не знал японского, и мне было непонятно, что это такое – «ран». Потом выяснилось, что это означает «хаос». Но когда я еще не знал этого, мне нравилось название. Просто на слух. А потом я думал – а может это нравится не только мне; может, поэтому фильму оставляют оригинальное название – потому что звучит красиво? Ран, ран, ран. Забавно, что по-японски «хаос» звучит так же, как «орхидея». Такие разные вещи и так одинаково красиво звучат. Даже не знаю, чтобы я выбрал, если бы вдруг пришлось. Еще не так давно я бы не раздумывая сказал «хаос», а сейчас мне нравится и «орхидея». Я бы предпочел не выбирать. Не хотелось бы отказываться ни от того, ни от другого. Надень кимоно. Нет. Сначала сними все. Трусы тоже. Теперь надевай. Отойди подальше – вон в тот угол – я хочу тебя рассмотреть. Хорошо. Я был уверен, что тебе пойдет. Правда, ты всегда в черном, мне хотелось купить что-то более яркое – красное, желтое или голубое – но я не решился. Из-за твоих волос. Мне показалось, это будет выглядеть нелепо. А черное превосходно сочетается с красным. Эта страна сделает меня эстетом. Красное и черное. Как у Стендаля. Страсть и ревность. Жаль, что наши отношения никогда не будут такими. Отличные цвета, но тебя не написать без белой краски. Скорее, я бы обошелся без красной. Зачем ты покрасил волосы? Отвечай. Зачем ты покрасил волосы?
- Для сестры.
- А подробнее? Не хочешь говорить? Я все равно узнаю. В следующий раз просто вколю тебе пентотал натрия. Подойди ближе. Настоящий самурай. Для полноты образа не хватает только твоего меча. Может, принесешь его как-нибудь?
Ран и Брэд:
«Ты не похож на Уму Турман».
- Можешь меня поздравить, Брэд! Меня окончательно утвердили на роль!
- Поздравляю! Так и должно было быть, Ран. Я ведь и написал ее для тебя.
- Ну, без тебя обо мне бы никто и не вспомнил. Пригласили бы какую-нибудь звезду.
- Я всего лишь предложил тебя кастинг-директору. Все остальное ты сделал сам.
- Да. И мне даже не пришлось ни под кого ложиться.
- Ран. Мне неприятно слышать, как ты это говоришь.
- Не бесись, Брэд. Я пошутил.
- Не надо так шутить. Мне это не нравится.
- Что поделаешь, если мир кино - такой? Вот если бы ты был режиссером - ты бы снимал меня. Я был бы твоей музой. Как Бергер для Висконти или Жан Марэ для Кокто. Или Ума Турман для Тарантино.
- Ты не похож на Уму Турман - у тебя нет груди.
- У нее тоже нет.
- Ты и так моя муза, Ран. А режиссером я быть никогда не хотел - мне интереснее писать сценарии. Так что придется тебе смириться.
- Жаль, конечно, но что поделаешь... Вот посмотри - это с фотопроб. Я выпросил несколько фотографий. Как тебе?
- Черный цвет тебе очень идет. Ты должен чаще носить черное.
- Тебе не нравится, как я одеваюсь?
- Нравится. Но еще больше мне нравится, как ты раздеваешься. Красный тебе, кстати, тоже идет.
- Это потому, что у меня светлая кожа. Если бы я был смуглым, это выглядело бы не так хорошо.
- Согласен. У тебя очень красивая кожа. Только шрамы ее портят.
- Брэд, мы же договорились не обсуждать это. Лучше посмотри на этот момент с другой стороны - гримерам будет меньше работы. У Рана ведь должны быть шрамы, я прав?
- Да, конечно.
- Вот и хорошо. Черт, этот парик такой дурацкий! Даже хорошо, что для съемок мне придется покраситься. Я бы не смог носить этот кошмар несколько месяцев.
- Зато тебе придется носить линзы. У тебя от них глаза не болят?
- Да нет. Никаких проблем.
- Счастливчик. Если бы я мог, я бы носил линзы.
- Мне нравятся твои очки. Ты в них такой сексуальный.
- А мне нравятся твои линзы. И твой парик. И твой кожаный плащ.
- Все-таки ты извращенец. Не надо было тебе рассказывать, как я покрасился. Давно мечтал поиметь мальчика из аниме?
- Теперь я могу это сделать.
- Историю с красными волосами ты спер из моей жизни, а сережку откуда?
- Про сережку сам придумал. Честно.
- Сделаю вид, что верю. Знаешь, когда я после проб эту сережку снял, у меня странное чувство возникло. Я слышал, такое бывает с теми, кому ампутировали конечности. Такие люди иногда чувствуют боль в руке или ноге, которых больше нет. Так и со мной тогда. Я снял ту сережку и надел свою обычную, а когда ехал в машине домой, несколько раз ловил себя на том, что чувствую, как она покачивается в ухе. И постоянно трогал ухо, чтобы убедиться, что ее там нет. Мне ее действительно не хватало.
- Ты просто хорошо вошел в роль.
- Надеюсь, что так. Я давно мечтал о такой роли. Надоело играть в сериалах и озвучивать аниме.
Ран и Ая:
«Мы в равном положении».
- Почему ты не взяла с собой Кена?
- Я прямо из университета, домой не заезжала.
- Я соскучился по нему.
- А по мне - нет?
- По тебе тоже, но ты же знаешь, как я люблю Кена.
- В следующий раз я возьму его с собой. Можем сходить в парк втроем. Или вчетвером.
- Брэд вряд ли сможет. Он сейчас очень занят. Много возни с этим сценарием. Продюсеры хотят то одного, то другого - это убери, это добавь. Брэд говорит, что сценаристы - это рабы киноиндустрии.
- Я разговаривала с ним сегодня.
- Когда ты успела?
- Мы говорили по телефону. Он тоже считает, что тебе нужно обратиться к психоаналитику.
- Ты еще не выбросила из головы эту затею?
- Нет, и не выброшу.
- Ты будешь моим психоаналитиком.
- Буду, конечно. Но сначала мне надо доучиться. А пока твоим психоаналитиком будет доктор Харада.
- Это про нее ты говорила?
- Да. Она мой преподаватель и очень хороший специалист. Она тебе понравится.
- Сомневаюсь.
- Сначала встреться с ней, а потом делай выводы.
- Ая, ты раздуваешь из мухи слона! Я не считаю, что мне нужна помощь!
- А я считаю. И Брэд тоже. Он сказал, что если ты не согласишься, он найдет способ тебя заставить.
- Какой, интересно? Свяжет и сунет в багажник?
- Тебе бы это понравилось, правда? Нет, он не собирается этого делать, а если бы и собирался – я бы не позволила. Достаточно и того, что он тебя ударил тогда.
- Это было всего один раз. Он просто не сдержался. Раньше он никогда меня не бил.
- Ты как будто жалеешь об этом. Ран, я не хочу, чтобы повторилась та история. Ты ведь тоже не хочешь, правда?
- Да, Ая. Не хочу. Но к психоаналитику я все равно не пойду.
- Брэд сказал, что может перебраться из спальни в гостиную на время. Пока ты не пересмотришь свои взгляды на профессиональную помощь.
- Думаете, я не смогу обойтись без секса несколько дней?
- Думаю, эти «несколько дней» вполне могут превратиться в несколько недель, если заупрямишься. И мы с Кеном не будем навещать тебя все это время. А ты ведь так нас любишь. Особенно Кена.
- Ая!
- Ран.
- Еще скажи, что Кен тоже считает, что мне нужно обратиться к специалисту!
- Я у него не спрашивала, но могу поинтересоваться, если его мнение для тебя важнее, чем наше с Брэдом.
- Черт! Против вас всех мне не выстоять!
- Вот и хорошо. Могу я договориться с доктором Харадой?
- Да.
- Будь умницей, Ран.
- Тебе не противно целовать меня в губы, которыми я пересосал столько членов?
- Я своими пересосала не меньше. Так что мы в равном положении.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд.
Сексуальная сцена № 1
Кроуфорда спасла молниеносная реакция – он успел увернуться, и кулак Фудзимии ударил воздух там, где секунду назад было его лицо. Хук американца отправил Аю в нокдаун.
Перевернув Фудзимию на живот, Кроуфорд попытался разорвать кимоно. Плотный шелк не поддавался - страсти не получалось. Теперь он проклинал себя за то, что купил дорогую вещь – китайский ширпотреб был бы куда менее прочным. Оставался более простой, но совсем не романтичный способ – он просто стянул кимоно с плеч Фудзимии, а нижнюю часть задрал на оби, оставляя, таким образом, открытыми спину, зад и ноги. Свои брюки американец быстро расстегнул и спустил до колен, дело оставалось за малым – впихнуть колом стоящий член в задницу Аи без смазки.
Кроуфорд сплюнул себе на ладонь и смазал член - какая никакая, а смазка. Порвать Фудзимию он вовсе не хотел. Погладил пальцем маленькую тугую дырочку, ввел в нее палец - неглубоко, всего на одну фалангу - горячее кольцо мышц тут же плотно обхватило его, не давая проникнуть дальше. Если Фудзимия будет так зажиматься, у них ничего не выйдет.
- Расслабься, - приказал Кроуфорд и сразу же почувствовал, что может свободно двигать пальцем внутри Аи. - Хорошо, - одобрил он послушание Фудзимии - в такие моменты неспособность Аи сопротивляться была Кроуфорду особенно на руку. Можно было продолжать. Он вытащил палец и обхватил Аю за бедра.
- Приподними зад. - Фудзимия снова подчинился. Теперь он опирался на локти и колени. У Кроуфорда от вида этой приглашающе задратой задницы в момент снесло крышу - он наклонился и лизнул дырочку ануса. Пощекотал языком и впился губами. Один раз. Еще. И еще.
Ая застонал и сжал мышцы.
- Не зажимайся, - снова приказал Кроуфорд.
Ая расслабился. Американец подвел член ко входу и начал медленно вводить, сантиметр за сантиметром. Он видел, как Ая сжимает и разжимает пальцы - вцепиться было не во что, ковролин на полу для этой цели никак не подходил. Кроуфорд не утерпел и загнал член до конца. Ая вскрикнул. Кроуфорд не двигался, не столько давая Фудзимии привыкнуть, сколько боясь, что не сдержится в этой горячей глубине и кончит слишком быстро, сделав всего пару толчков. А это в его планы не входило. Удовольствие хотелось растянуть надолго. Он провел рукой по спине Аи, по груди, надавил пальцем на сосок - тот отреагировал, моментально затвердев. Но Ая молчал, только дышал тяжело и прерывисто. Кроуфорду было интересно, что тому виной - удовольствие или ненависть. Как бы то ни было, его член был внутри Аи, и это было единственным, что сейчас имело значение. Он двинулся назад, потом вперед, потом снова назад, постепенно наращивая темп, и через минуту уже долбил Фудзимию, как отбойный молоток. Вскоре тот, не пытаясь сдержать стоны, начал подаваться навстречу члену Кроуфорда. Таким он американцу очень нравился - с полностью отказавшими мозгами. Не нужно было приказывать - он получал удовольствие на автомате. Кроуфорд почувствовал, что больше не сдержится, толкнулся в последний раз, вытащил член и кончил, заливая спермой открытую красную дырочку. Придя в себя, он первым делом нашел рукой член Аи - тот еще был твердым.
- Перевернись на спину, - скомандовал он.
Фудзимия сделал, как приказано. Кроуфорд нагнулся над ним и взял в рот торчащий из черных волосков член. Ае было нужно совсем немного - Кроуфорд только облизал головку, и он тут же кончил ему в рот. Американец наконец решил, что теперь можно и раздеться. Снял туфли и носки, стянул спущенные брюки вместе с трусами, расстегнул рубашку. Хотелось почувствовать Фудзимию всей кожей. Тот по-прежнему лежал на спине, согнув ноги в коленях. Лицо раскраснелось после секса. Кроуфорд лег на Аю, чувствуя животом прохладный мятый шелк кимоно, закрученный у Фудзимии вокруг талии. Взял двумя пальцами за подбородок, приказал:
- Открой рот, - и когда Ая подчинился, засунул туда язык, давая Фудзимии почувствовать вкус его собственной спермы.
Ран и доктор Харада:
«Критические дни у меня бывают чаще».
- В том кресле вам будет удобнее. Присаживайтесь, господин...
- Просто Ран. Когда меня называют по фамилии, я чувствую себя намного старше.
- Хорошо, Ран. Ваша сестра просила меня поговорить с вами. Она считает, что вам нужна помощь.
- Ая привыкла обо мне заботиться и поднимает панику из-за каждого пустяка.
- Она так не считает. Ая рассказала мне, что у вас уже был опыт общения с психоаналитиком.
- Это правда. Несколько лет назад отец отправил меня в психушку. Из-за наркотиков.
- Ваша сестра упомянула, что еще одной причиной было увлечение жесткими садомазохистскими играми.
- Ну и это тоже.
- Как давно это было?
- Шесть лет назад. С тех пор я ничего не употребляю, кроме кофеина и никотина, и не балуюсь садо-мазо. Меня вылечили, знаете ли.
- Надеюсь, что так. Но Ая сказала, что в последнее время вы сильно нервничали, и у вас часто менялось настроение...
- Вот и Брэд говорит то же самое.
- Брэд - это ваш партнер?
- Не называйте его так. Партнер - это тот, с кем вы ведете дела, или играете в теннис, ну или в покер, не знаю... Брэд - мой любовник. Это значит, что он меня трахает.
- Только он вас?
- Я иногда тоже, но он все-таки чаще... Черт, это не ваше дело!
- Простите, не удержалась.
- Теперь понимаю, почему Ая вас так расхваливала - в первый раз вижу психоаналитика, который смеется над пациентом.
- А со сколькими вы имели дело?
- До вас - с тремя. С двумя в клинике, а еще одного я посещал после по настоянию матери.
- Понятно. Но мы остановились на том, что ваш пар... ваш любовник тоже заметил, что вы нервничаете.
- Да. Они с Аей сговорились против меня. Брэд пригрозил, что будет спать на диване в гостиной, пока я не поговорю с вами.
- Видимо, с его стороны это серьезная угроза, раз вы все-таки согласились встретиться со мной.
- Если бы вы его видели, вы бы этому не удивлялись. Высокий красивый брюнет. И тело потрясающее - его можно принять за спортсмена. Он американец, и по-японски говорит с легким акцентом. Это очень сексуально.
- И он совсем не любит женщин?
- Надеюсь, что нет.
- Жаль. Меня впечатлило описание.
- Сочувствую.
- Вы очень похожи на вашу сестру.
- Правда? Чем же?
- У вас одинаковое чувство юмора. Но внешне вы тоже похожи. И манерой разговора.
- Брэд тоже так считает. Только он говорит, что критические дни у меня бывают чаще.
Ран «Ая» Фудзимия:
«Придется поменяться местами с Кеном».
Едва дверь за иностранцем закрылась, Ая, даже не предупредив Кена, который возился в подсобке, выскочил за дверь, ведущую из магазина в жилую часть здания, и бросился по лестнице на второй этаж. Каким-то чудом ему удалось добежать до туалета, не оставив содержимое желудка на полу в коридоре. Его выворачивало снова и снова. Когда все съеденное на завтрак уже плавало в унитазе, его стало рвать желчью. Голова болела так, что хотелось разбить ее о плитки пола. Похоже, резко упало давление. Такое с ним иногда бывало, когда он слишком долго сидел за рулем.
Его начало тошнить еще когда он собирал букет для этого одетого, как попугай, иностранца. И тогда же заболела голова. Пока рыжий трепался, Ае казалось, что своим гнусавым голосом он вскрывает его череп, как консервную банку ножом. Удивительно, что его не стошнило еще в магазине.
Ая прислушался к себе - рвотных позывов больше не было. Он поднялся с колен и оперся о раковину, разглядывая свое отражение в зеркале. Зрелище было не из приятных - бледное до серости лицо, мутные глаза и несколько не до конца переваренных рисинок, прилипших к нижней губе. Придется поменяться местами с Кеном - в подсобке его хоть никто не увидит, а в магазине он только будет распугивать покупателей своим видом.
Ая прополоскал рот и умылся холодной водой. Вроде стало лучше. Нажал на слив унитаза и достал из шкафчика освежитель воздуха - искусственный хвойный аромат все же лучше, чем кислый запах рвоты.
Вымыв руки, Ая спустился на кухню. Конечно, надо было сварить настоящий кофе, но на это требовалось время, а потому он просто включил электрический чайник и насыпал в чашку двойную дозу растворимого.
Ран и Брэд:
«Это будут «Мужчины на грани нервного срыва».
- Я начинаю думать, что ты извращенец, Брэд.
- Почему?
- Ран носит женское имя и женскую сережку. Может, он еще тайком красится и надевает туфли на шпильках?
- Мне об этом ничего не известно.
- Тебе бы понравилось, если бы я надел женскую одежду и накрасился? Ты только скажи. Я ведь могу это сделать.
- Знаю, Ран.
- Только подумай - я в коротком платье - в красном - и туфлях на шпильках, в макияже и парике... А что, если ты добавишь такой эпизод в сценарий?
- Тогда придется продать его Альмодовару.
- Это будут какие-нибудь «Высокие каблуки».
- Скорее, это будут «Мужчины на грани нервного срыва».
- Это ты обо мне?
- Это я о себе.
- Что случилось? Ты какой-то дерганый.
- Продюсеры хотят, чтобы я добавил еще одного женского персонажа в сценарий. По их мнению, коматозной сестры главного героя и мертвой подружки Балинезийца во флэшбэках недостаточно.
- Ну, знаешь... Они требуют любовную линию?
- Да нет, все не так страшно. Просто еще одного женского персонажа, достаточно харизматичного, чтобы привлечь внимание.
- Брэд, а что если все-таки...
- Нет! Ран не будет надевать женскую одежду! Даже на миссии!
- Как ты узнал, что я хочу это предложить?
- Черт, это же очевидно!
- Да? Иногда мне кажется, что ты все знаешь наперед. Это пугает.
- Ран, прекрати нести чушь.
- Это не чушь. И ты все-таки подумай. О красном платье.
- О красных туфлях, красной помаде и красном парике... ну-ка, подожди... красный парик... нет, не парик - просто выкрашенные в красный цвет волосы. Красный костюм - обтягивающий пиджак и мини-юбка. Яркий макияж. Красные открытые туфли. И, скажем, белые носочки, как у школьниц.
- Точно Альмодовар. Жаль, он не снимает азиатов. Значит, Ран будет переодеваться?
- Нет, не будет. Это... да - секретарша шефа полиции, связная Вайсс. Она будет приносить им задания.
- Какая-то «алая дива» получилась. Не знал, что тебе нравятся такие женщины.
- Мне не нравятся никакие женщины, Ран. Ты это прекрасно знаешь. Лучше вспомни какую-нибудь кошачью породу. Секретарше надо дать кодовое имя. Она ведь агент Критикер.
- Брэд, это дурацкая затея - с породами кошек. Почему ты не придумал что-нибудь другое?
- Тогда это было первое, что пришло мне в голову. А сейчас менять уже поздно - продюсеры считают, что это понравится женской аудитории. Так что давай, вспоминай. Мои познания в этом вопросе закончились на Бомбейце.
- Когда мы с Аей были маленькие, у нас жила Мэнская кошка.
- Пусть будет так. Назовем секретаршу «Манкс».
- Секретаршу. Как пошло. Да еще в красном. Даже волосы... У тебя фетиш, наверное. Ты уверен, что эта Манкс не сестра Рана?
- Уверен. У Рана одна сестра - Ая.
- В фильме будет два персонажа с красными волосами. Тебе не кажется, что это слишком?
- Нет, не кажется.
- Зря я рассказал тебе про то, как покрасился.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд:
«Мы все были персонажами аниме».
- Пентотал нам помогать не будет. Придется обойтись собственными силами. Итак, попробуем. Ты будешь отвечать на мои вопросы? Ну же, отвечай. Ран.
- Нет.
- Плохо. Очень плохо. Тогда попробуем так - ты сказал, что покрасил волосы для сестры. Она захотела, чтобы ты выкрасил волосы в красный цвет? Отвечай.
- Нет.
- Тогда расскажи, как все было.
- Ае очень нравилось одно аниме. Особенно главный герой. У него были красные волосы и фиолетовые глаза.
- Что это было за аниме?
- Я не знаю. Я никогда не успевал к началу. Когда я приходил из додзе, оно уже шло.
- Хорошо. Сестре нравился персонаж аниме. Почему ты решил стать похожим на него?
- Мы собирались на вечеринку. Ая сказала, что если бы у нее был парень, она бы заставила его покрасить волосы и надеть цветные линзы, чтобы он выглядел так же, как в том аниме.
- Но у нее не было парня, и это сделал ты?
- Да.
- Ты хотел стать парнем своей сестры?
- Нет!
- Тогда почему ты это сделал?
- Это была шутка!
- Понятно. Та вечеринка... расскажи о ней.
- Это была костюмированная вечеринка. Мы все были персонажами аниме.
- Кого изображала твоя сестра?
- Усаги Цукино.
- Кто это?
- Героиня аниме «Сeйлор Мун».
- Как она выглядела?
- Парик - длинные светлые волосы. Костюм, похожий на школьную форму. Жезл в руках.
- Жезл? Для чего? Она что - регулировщица, эта Усаги?
- Нет.
- Так зачем жезл?
- Он волшебный.
- Понятно. Сестре понравилась твоя шутка?
- Да.
- Что она сказала?
- Что я придурок.
- Расскажи, как ты был одет на вечеринке.
- На мне был такседо. Смокинг.
- Знаю. Продолжай.
- Плащ, полумаска и цилиндр.
- Так одевался любимый герой твоей сестры?
- Так одевался любимый герой Усаги.
- А красные волосы и фиолетовые глаза?
- В этом и состояла шутка.
- Почему ты не перекрасился потом?
- Не до того было.
- Потому что твоих родителей вскоре убили?
- Да.
- Почему ты продолжаешь краситься и носить линзы? Отвечай.
- Не знаю.
- Я тебе не верю. Иди сюда. Ближе. Волосы пахнут краской. Ты недавно красился? Отвечай.
- Да.
- Когда?
- Позавчера.
- Так почему ты продолжаешь красить волосы? Отвечай честно.
- Это память.
- Не понимаю. Объясни.
- Таким меня в последний раз видели родители. И Ая.
- Вот как. На сегодня достаточно. Раздевайся.
продолжение в комментариях
@темы: фанфик, Scarlet Charlotte
-
-
26.01.2012 в 21:57«Я буду плакать».
- Как тебе моя новая тачка?
- Отличная. В самый раз для будущей звезды. Второй «Порш», Ран. Ты не патриот.
- Ты тоже.
- Да, я люблю немецкие. Но это временно. Когда я разбогатею, куплю себе раритетный «Понтиак».
- Где это ты видел богатых сценаристов?
- Может, я решу переквалифицироваться в режиссеры. Или ты мне подаришь, когда станешь суперзвездой.
- «Понтиак»? Лучше я подарю тебе раритетный «Кадиллак» - как у мамы Элвиса.
- Он же розовый!
- А что – ты хочешь красный? Да, извращенец? Назовешь его «Кристиной».
- И буду вместо бензина заливать в бак кровь девственниц.
- Тогда тебе придется уехать из Токио.
- Почему?
- Здесь нет подходящего топлива.
- Не надо «Кристины», Ран. Иначе станешь первой жертвой этой красотки. Я буду плакать.
- Правда?
- Да.
- Чтобы это увидеть, я готов лечь хоть под асфальтоукладочный каток. Что это ты смеешься? Только что собирался плакать…
- Представил себе двухмерного Рана. Такого можно будет повесить на стену, как коврик.
- Будешь смотреть на него и плакать.
- А потом найду себе другого красивого японского мальчика.
- Значит, все-таки «Понтиак».
- Да. На них ездят техасские мафиози. Такие современные ковбои – в шляпах от «Версаче» и с парой позолоченных кольтов в бардачке.
- Ты тоже ковбой?
- Нет, во мне течет индейская кровь.
- Тогда я подарю тебе томагавк.
Б.Кроуфорд и Шульдих:
«Однажды я могу и обидеться».
- Как тебе цветочки, Брэд?
- Никак.
- Да? Обидно. Может, ты передумаешь, если я скажу, что букет составлял тот крашеный японец? Специально для тебя.
- Объясни.
- Он флорист. Работает в цветочном магазине. Я сегодня наведался туда.
- «Туда» - это в магазин и в его голову?
- Точно. И знаешь, что я выяснил?
- Узнаю, если ты мне расскажешь.
- Ты произвел на него сильное впечатление. С момента вашей встречи он только о тебе и думает.
- Зачем ты пудришь мне мозги, Шульдих?
- Что ты, Брэд! Ты же знаешь - я никогда не вру.
- Знаю. Но я так же знаю, что людей можно обманывать и с помощью правды. А еще я знаю, что мне надоели твои намеки.
- Ладно – считай, я ничего такого не говорил.
- Ты «ничего такого не говоришь» регулярно. Однажды я могу и обидеться.
- И что ты сделаешь? Заплачешь?
- Разве что на твоих похоронах. Изображу безутешную вдову.
- Зачем тебе это?
- Чтобы о нас пошли разные слухи. Что мы с тобой были... Ну, ты понимаешь.
- Я сказал тебе правду, ты, ублюдок! Этот японец о тебе думает!
- Не истери, Шульдих. Считай, я тебе поверил.
- Ладно. И что ты теперь скажешь об этих цветочках?
- Сколько я тебе должен?
- Нисколько. Это подарок.
- В честь чего?
- Просто так.
- Ты ведь никогда не врешь, Шульдих.
- Хочу быть единственным в твоей жизни человеком, который подарил тебе цветы.
- Вот как. Странное желание, но все равно – спасибо. А теперь я надеюсь услышать подробный рассказ о цветочном магазине.
Ран и Брэд:
«Когда защита дерьмовая, вся надежда на вратаря».
- Кто звонил?
- Ая. Сказала, что придет завтра в одиннадцать. С Кеном.
- Пойдешь с нами в парк?
- Я не смогу. У меня важная встреча как раз в это время.
- Завтра суббота, Брэд.
- Это действительно очень важная встреча. Студия заинтересовалась тем моим сценарием, над которым я работал до "Креста". Они хотят его купить.
- Тот, что про боксера?
- Да.
- Это будет второй «Рокки».
- Второй «Рокки» уже есть. И третий. И четвертый.
- И пятый.
- Да. Пусть лучше это будет второй «Бешеный бык».
- Ладно, надеюсь, оно того стоит. Погуляем завтра с Аей и Кеном. Почему ты смеешься?
- Ты и Ая - вы всегда так о нем говорите, словно это не пес, а человек. Особенно Ая: «Мы придем с Кеном», «Я передам Кену, что ты по нему скучаешь»... Почему она его так назвала?
- Ну, сначала у него было обычное собачье имя. Но когда Ая обнаружила его талант, она переименовала его в «Кена».
- Не понимаю.
- Кажется, я тебе рассказывал, что в школе Ая играла в футбол?
- Да.
- Так вот - она была по уши влюблена в одного футболиста из юниорской лиги. Его звали Кен. Фамилию не помню. Он был классным вратарем и настоящей звездой. Ая всю комнату его фотографиями обклеила. У нее даже мяч был с его автографом. Мне этот Кен тоже нравился - симпатичный такой. Однажды мы с Аей смотрели игру по телеку - он там шесть мячей подряд взял. Спас команду. Его на руках носили. Оно и понятно - когда защита дерьмовая, вся надежда на вратаря. Я помню, как он содрал с себя футболку - это было нечто. Такое тело. Ая тоже была в восторге. Мы с ней чуть не подрались тогда.
- Не поделили футболиста?
- Типа того. Помню, я пару раз дрочил, представляя его.
- Ран.
- Что?
- Собака-то причем?
- А. Собака здорово ловит мячики. Ни одного не пропускает.
Ран «Ая» Фудзимия:
«Вид сзади мне нравится больше».
Кен стянул с себя футболку и бросил на пол. Ая уже разделся и наблюдал за Хидакой с кровати. Кен снял спортивные штаны. Под ними не оказалось ничего, кроме внушительного стояка.
- Раздвинь ноги, - услышал Ая ожидаемую команду. Он подчинился, широко разведя ноги. Как и всегда, ему стало не по себе от пристального взгляда Кена, который беззастенчиво уставился ему между ног. Но, как и всегда, его член понимал происходящее по-своему – он начал стремительно твердеть.
- Хорошо, - ровно сказал Кен, заметив, что Ая возбудился, и забрался на кровать. Обхватил рукой член Аи и погладил большим пальцем головку. Потом просунул руку под мошонку и пальцем добрался до горящего, словно в огне, ануса. Ая судорожно выдохнул, когда палец, преодолев сопротивление, оказался внутри. Кен склонился и лизнул маленький затвердевший сосок. Ая закрыл глаза.
- Открой глаза, - скомандовал Хидака. Ая выполнил приказ. – Как ты хочешь, - продолжил Кен, - на спине, на животе или, может, на боку? – Ая промолчал. – Отвечай, - потребовал Кен.
- На животе, - послушно ответил Ая.
- Не хочешь меня видеть? Отвечай.
- Да.
Кен вытащил палец и усмехнулся:
- Так даже лучше. Вид сзади мне нравится больше. Перевернись на живот.
Ая снова подчинился и вскоре почувствовал на себе тяжесть чужого тела – Кен лег на него сверху. Его возбужденный член оказался между ягодиц Аи.
Ая вздрогнул и проснулся. Какое-то время пришлось потратить на то, чтобы восстановить дыхание. В трусах было мокро и липко. Ая снял боксеры, вытерся и швырнул их в угол.
Было мокро и липко на душе – не вытрешься. Ему очень редко снились ТАКИЕ сны. И все они были смутные и непонятные, не похожие на этот. Когда-то ему снились актрисы из порнофильмов, которые он смотрел со школьными приятелями – чаще всего не японки. Загорелые блондинки с огромной грудью. Это было давно. Это было нормально. Ему никогда не снились мужчины. Он никогда не думал о мужчинах так, чтобы у них появлялась возможность ему сниться.
Сейчас реальность была ненормальней любого сна. Он был подстилкой, куклой, марионеткой для этого ублюдка. Но - Кен! Почему – Кен?!
Потому что он думал о нем сегодня. Думал именно ТАК. И у Кена появилась возможность ему присниться.
Бред, но так оно и было. Он думал о том, почему возбуждается с Кроуфордом. Когда тот трогал его, это было объяснимо. Физиологическая реакция. Но часто это случалось, когда американец просто на него смотрел. Просто смотрел, даже не говорил ничего. Не приказывал. Это не могли быть какие-то наркотики, афродизиаки – он никогда ничего не ел и не пил в той квартире. Значит, дело было в нем самом? Значит, он гей? Но если так – почему он никогда не интересовался мужчинами? Не мог же он стать геем вот так вдруг? Или мог? Возможно, в его голове что-то поменялось с тех пор, как его стал трахать Кроуфорд. Или тот сам что-то там поменял. В конце-концов, он мог его заставить делать что угодно, кто знает, на что еще он был способен.
Ая старался не думать обо всем этом, когда был не с американцем. Оставлял эти мысли в той квартире. Но сегодня случилось кое-что, что заставило его задуматься.
Утром он столкнулся в коридоре с Кеном. Хидака только что вернулся с пробежки. Футболку он снял и направлялся в душ в одних спортивных штанах. От вида и запаха его потного смуглого тела у Аи перемкнуло в голове. Он возбудился.
А теперь этот сон. Он хотел, чтобы Кен его трахнул?
-
-
26.01.2012 в 21:57«Расскажи мне про Рана».
- Расскажи мне про Рана, Брэд.
- Что ты хочешь узнать?
- Все.
- Все я не знаю.
- Ты же его придумал!
- Да, но это не значит, что у него нет от меня тайн.
- Это какой-то бред. Тебе тоже надо к специалисту.
- Я так не думаю.
- А если я поступлю с тобой так, как ты собирался поступить со мной - оставлю тебя в спальне, а сам буду спать на диване в гостиной? Что ты будешь делать?
- Я буду спать, Ран. Спокойно спать.
- Ну, допустим, пару дней ты будешь спокойно спать, а когда тебе приспичит трахнуться, что ты будешь делать? Дрочить?
- Нет, я переберусь на диван в гостиную, где будешь дрочить ты.
- Я буду сопротивляться.
- Так даже интереснее.
- Ублюдок, ты пользуешься тем, что сильнее меня.
- Только не делай вид, что тебе это не нравится.
- Не буду. И все-таки расскажи мне про Рана.
- В шестнадцать лет Ран в первый раз переспал с женщиной.
- Неправда. В шестнадцать лет Ран в первый раз переспал с мужчиной.
- Ран - это не ты!
- Тогда зачем ты назвал его моим именем?
- Не знаю. Так получилось.
- Понятно. Как ты думаешь, Ран может быть педиком?
- Думаю, ему все равно - педик он или нет.
- Так не бывает.
- Это кино, Ран. Там бывает все.
Б.Кроуфорд и Шульдих:
«У меня не было времени на ювелирную работу».
- Я хочу сказать тебе спасибо.
- Опять? За что на этот раз?
- За этого японца. Которого ты положил под меня.
- А. Значит, тебе понравилось.
- Да. Очень.
- Давно ты догадался?
- Почти сразу – в первую же встречу.
- Все так плохо?
- Грубо сработано - он настоящий зомби, понимает только прямые приказы. И я уверен, ты об этом уже знаешь.
- У меня не было времени на ювелирную работу.
- Это я понимаю. Я не понимаю другого – зачем ты сделал из него подстилку для меня. Хотя о чем я говорю – тебе просто было скучно, так? Решил развлечься. Поиграть в куклы.
- Только что ты меня благодарил.
- Могу еще раз, если хочешь. Я действительно неплохо провел с ним время.
- Тогда к чему весь этот разговор? Не из чувства же признательности ты его начал? И почему заговорил об этом только сейчас? Мальчик надоел? Раз ты давно понял, почему продолжал его трахать?
- Глупо отказываться от того, что само идет тебе в руки. А он к тому же совсем не урод.
- Да? Ну, тебе виднее - ты же у нас по этой части.
- Что касается того, кто по какой части, Шульдих - оставь эту девчонку Такатори в покое.
- Ты что-то видел?
- Я и без видений могу предсказать, что из-за нее будут неприятности. В отличие от тебя, я пользуюсь не только своим даром, но и своими мозгами.
- Не надо нотаций, Брэд. Лучше скажи, что ты хочешь, чтоб я сделал с твоим японцем - порвал связь или оставил все как есть?
- Ты ведь был у него в голове. Ответь мне на один вопрос - он гей? Или, может, бисексуал?
- А ты не допускаешь, что он может быть натуралом?
- Если так, объясни, как тебе вообще пришла в голову мысль привязать его ко мне?
- Ну, знаешь, когда я копался у него в голове - там, в магазине - мысли о тебе лежали на поверхности. Они были такими яркими. Вот я и подумал, что было бы забавно... Я же еще не знал, каким образом он связан с Такатори и почему его так заинтересовал ты.
- Но когда узнал, тебя это все-таки не остановило. Я уверен, ты решил, что так будет еще интересней.
- Ты прав. Жаль, я не могу заглянуть в твою голову. Но меня утешает то, что его мысли я могу прочесть. Хочешь знать, о чем он думает, когда ты его трахаешь? Он хочет, чтобы ты каждый раз его связывал, потому что так он не несет ответственности за то, что происходит. Ты же изучал психологию и должен знать, что это означает - он мазохист, этот твой Фудзимия. А вот был ли он им всегда или ваша связь его таким сделала - этого тебе даже я наверняка сказать не смогу. Слишком тонкая материя человеческая психика. Знаешь, он получает настоящее удовольствие с тобой только тогда, когда ты его связываешь, и он не делает ничего сам. Думаю, ему бы понравилось, если бы ты его изнасиловал - он бы наверняка кончил.
- Ты не ответил на мой вопрос, Шульдих - он гей или нет?
- Даже не знаю, что тебе сказать. У него было две девчонки - еще в школе. Но это все - больше никаких связей, даже ни одного случайного траха. Ну, еще была возня в додзе, когда он занимался кендо несколько лет назад, но там не было ничего серьезного. Ты должен понимать, что подобные вещи еще ни о чем не говорят. У него слишком мало опыта - и практического и теоретического, чтобы можно было делать какие-то выводы. Среднестатистический человек регулярно думает о сексе, довольно большой процент людей думает о нем постоянно, твой японец о нем вообще перестал думать после того, что случилось с его семьей. Он полностью сконцентрировался на мести, ничто другое его не занимало. Пока не появился ты.
- И ты.
- Да. Так вот - он тебя ненавидит прежде всего за то, что ты вынуждаешь его думать о чем-то еще, кроме намеченной цели. В любом случае - гей он или натурал - ты уже его трахаешь. Я правильно понял, что ты собираешься это продолжать?
- Да, ты понял правильно, Шульдих. Надеюсь, тебе будет не слишком сложно не вмешиваться.
- Чего не сделаешь ради любимого босса.
- Особенно, если босс закроет глаза на твои игры с дочкой Такатори.
- А я думал, это я здесь телепат.
Ран и доктор Харада:
«Ран – это мечта».
- Это началось, когда я в первый раз прочел сценарий. Скоро начнутся съемки фильма по нему, но тогда студия его еще не купила. Брэд его только окончил.
- О чем этот сценарий?
- Я не могу об этом говорить. Я подписал контракт – коммерческая тайна, вы же понимаете.
- Но вам придется как-то объяснить, чем он вас так расстроил.
- Да нет, не расстроил. Тут другое. Дело в том, что главного героя Брэд списал с меня. Не полностью, но во многом. Понимаете, отдельные кусочки моей жизни как будто стали принадлежать другому человеку. Конечно, там есть вещи, которые никогда со мной не случались, но я все-таки узнаю в Ране себя. Черт, проговорился! Теперь придется сказать – Брэд даже назвал главного героя моим именем. А теперь я буду его играть. Играть Рана. Ран играет Рана. По-дурацки звучит, согласитесь.
- Зато теперь я понимаю суть проблемы. Скажите, чья это была идея, чтобы вы сыграли в этом фильме?
- Наша с Брэдом. Он сказал, что писал эту роль для меня. И я, когда прочел сценарий, понял, что должен это сыграть. Это мой шанс. Такие роли бывают раз в жизни.
- Чем вас привлекает эта роль? Тем, что герой так сильно похож на вас?
- Знаете, доктор, только что вы меня смертельно обидели.
- Простите, если так, но я не понимаю чем.
- Чтобы понять, надо быть актером. В нашем кругу говорят, что сыграть самого себя может любая бездарность. А вот для того, чтобы сыграть человека не похожего, нужны кое-какие способности.
- Понятно. Но вы ведь сами сказали, что видите в Ране себя.
- Это так. Но как бы вам объяснить… Ран – это мечта. Та жизнь, которой он живет – это мечта.
- Боюсь, мне трудно будет это понять, поскольку я не знаю сюжета.
- Этот фильм… Это будет боевик. С примесью фантастики. Но он очень драматичный. Все герои – там четыре центральных персонажа – и особенно Ран, очень страдают. Они делают работу, которую ненавидят, но при этом знают, что должны ее делать, что она нужна обществу.
- Они случайно не психоаналитики?
- Доктор!
- Это шутка, Ран. Я люблю свою работу. Продолжайте, пожалуйста.
- Так вот – они все страдают.
- Вам нравится, что они страдают?
- Да. И мне нравится, как они страдают. Это ведь не обычные переживания по поводу того, что не идет новая рубашка или любовник спустил слишком быстро. В их мире таких повседневных проблем не существует. Их страдание другое – оно заполняет жизнь до краев.
- И вы бы хотели так жить?
- Да. Ран – тот, кем я мог бы быть. Тот, кем хотел бы быть. Знаете, когда я готовился к пробам, чтобы войти в образ, я просидел целый день один в темной комнате. Закрылся в ванной. Даже щель под дверью заложил полотенцем.
- Что это вам дало?
- Я сидел там, в темноте, и рядом никого не было. Я был один на один со своими мыслями. Почему-то сразу вспомнилось то, о чем я забыл или намеренно старался не вспоминать, все самое страшное и неприятное. В какой-то момент я почувствовал неконтролируемый ужас. Мне захотелось выбраться из ванной, но я заставил себя остаться там. И тогда этот ужас забрал меня к себе.
- Объясните, что вы имеете в виду.
- Я почувствовал, что он во мне и вокруг меня. Везде. Как воздух. И я научился им дышать.
- Вы перестали бояться?
- Нет, не перестал. Наверное, я выпал из реальности на время, потому что когда вернулся Брэд, он стучал в дверь и звал меня, но я его не услышал. Тогда он просто выбил дверь и вытащил меня из ванной. Он подумал, что я хотел покончить с собой. А когда я ему объяснил, зачем это сделал на самом деле, он меня ударил. Раньше он меня никогда не бил.
- Что было потом?
- Мы трахались.
- После того, как он вас ударил?
- Да. Брэд не хотел, но я его заставил.
- Вам понравилось, что он вас ударил?
- Да. Знаете, иногда я ловлю себя на том, что специально его довожу. Хочу, чтобы он вышел из себя. Но у него железные нервы. К сожалению.
- Простите, но я должна задать этот вопрос. Он вас удовлетворяет в сексуальном плане?
- Вполне.
- Но, тем не менее, вы хотите, чтобы он вас бил?
- Я просто хочу, чтобы он был немного грубее. Иногда мы играем. В изнасилование. Брэду не слишком нравится, но он соглашается ради меня. Мне нравится делать это лицом вниз.
- Почему?
- Потому что так я не вижу Брэда. И могу представить, что я шлюха, которую имеют.
- Понятно. Расскажите, что было после того инцидента в ванной.
- Брэд рассказал об этом Ае, и она решила, что мне нужна помощь специалиста. Но сначала они поругались. Ая сказала Брэду, что это он во всем виноват. Что из-за его дурацкого сценария у меня снова едет крыша.
- Она не так уж неправа, Ран.
- Вы не понимаете. И Ая не понимает. Он написал это для меня. И я должен сыграть Рана. Если бы роль досталась кому-то другому, я бы что-нибудь с собой сделал. Ран мой. Он для меня и про меня. Ран – это моя мечта о самом себе.
-
-
26.01.2012 в 21:59«Я не думал, что проживу так долго».
- С Днем Рождения, Брэд!
- Спасибо. Так, интересно, что там.
- Открывай.
- «Патек Филипп»! Именно такие часы я хотел.
- Значит, я угадал.
- Ты бы еще больше угадал, если бы, как в прошлом году, выскочил из торта.
- В прошлом году была круглая дата, поэтому и подарок был необычный. На твое тридцатипятилетие я тоже придумаю что-нибудь оригинальное, обещаю.
- Черт, уже тридцать один. Я не думал, что проживу так долго.
- Наверное, все так думают. Я тоже раньше думал, что умру в двадцать лет. А вот поди ж ты – уже двадцать четыре. Это мечта такая – «лив фэст, дай янг».
- Ну, ты, по крайней мере, честно пытался ее осуществить.
- И у меня почти получилось. Дай руку, я сам надену. Видишь - браслет на резинке, никаких застежек. Не царапается и не цепляется за волосы. Часы можно не снимать во время секса. Я специально такие выбрал.
- Значит, я смогу смотреть на часы, когда буду тебя трахать.
- Только попробуй!
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд.
Сексуальная сцена № 2
- Так, не дергайся. Я сейчас расстегну. – Кроуфорд расстегнул браслет часов, в котором запутались волосы Аи. Эта сцена повторялась регулярно – американец засовывал член Ае в рот и начинал трахать, быстро и грубо, придерживая рукой за голову. Часы он не снимал, и волосы Аи неизбежно попадали между звеньями металлического браслета, либо в застежку. – Все. – Расстегнув часы, Кроуфорд осторожно вытащил застрявшие волосы. – Ты свободен. – В голосе не было даже намека на иронию.
Ая, в процессе освобождения вынужденный смотреть прямо в пах американцу, наконец-то смог поднять голову. Кроуфорд снова застегивал часы. Ая успел изучить их до мельчайших деталей – «Патек Филипп» из светлого металла с римскими цифрами на циферблате золотистого цвета. Окошко с датой с правой стороны. Застежка браслета, с которой только что управился американец, не раз и не два оставляла царапины на коже Аи.
- Ложись на спину, - приказал Кроуфорд, безжалостно выдергивая Аю в реальность. Американец так и не кончил, вынужденный заняться застрявшими волосами.
Ая подчинился. Кроуфорд взял с тумбочки тюбик лубриканта и выдавил немного геля себе на пальцы. Смазал анус Аи снаружи и немного внутри. Тратить время на подготовку он не стал – слишком был возбужден. По этой же причине не смазал себя – его член и так был обильно увлажнен слюной Аи.
- Закинь ноги мне на плечи, - скомандовал он.
Ая сделал, как приказано. Кроуфорд обхватил его за бедра и быстро вставил. Ая еле сдержался, чтобы не закричать – без подготовки и с минимумом смазки это было больно. Американец начал двигаться, не дав ни секунды передышки. Ая вцепился в простыню и закрыл глаза. Кроуфорд был так увлечен, что не потребовал, как обычно, смотреть на него. Пытка продолжалась недолго: Ая почувствовал, как внутри становится влажно и горячо, и подумал о том, что стоит сдать анализы на ВИЧ – презервативами Кроуфорд не пользовался, а кончал чаще всего в него.
Американец, между тем, обратил внимание на то, что Ая так и не возбудился. Он обхватил его член рукой, наклонился и лизнул головку – прямо на Аю смотрел золотистый циферблат часов на правой руке Кроуфорда.
Ран и Брэд:
«Так бы тебя нарисовал Пикассо».
- Тебе не кажется, что ты слишком разошелся, Брэд? Секретарша в красном, вдруг ожившая подружка Балинезийца, да еще и эта Сакура. Тебе ведь нужно было добавить только одного женского персонажа.
- Не совсем так, Ран. Мне сказали «хотя бы одного».
- И ты расстарался.
- Вдохновение пришло.
- Послушай, а эта Ной и в самом деле Аска?
- Этого я не знаю.
- Черт, ты надо мной смеешься!
- Нет. Правда. Я действительно не знаю. Мне кажется, так даже интересней. Появляется интрига. Продюсеры, во всяком случае, довольны.
- Ну еще бы! Сакуру я тебе не прощу!
- Да ладно, Ран. Я же не погрешил против правды - девочке ничего не светит.
- И на том спасибо. Мне вообще не нравится, что ты берешь и вот так легко делаешь кусочки моей жизни частью жизни другого человека. Я просто не могу не видеть в Ране себя. И в этом виноват ты!
- Ран, я...
- Черт, ты даже этого пророка из Шварц с себя списал! Его внешность, манера разговора и даже тот факт, что он явно не равнодушен к боксу! Ты не боишься, что мне могут прийти в голову всякие мысли, когда на съемках его будет играть другой мужик?
- Если это будут только мысли, я переживу.
- Ублюдок! Тебя ничем не пробьешь!
- Ран, успокойся. Это всего лишь фильм.
- Вот, значит, как? А сцена, где они в первый раз сражаются, и этот Кроуфорд укладывает Рана на пол, и потом, когда он ловит катану голыми руками? Между героями явно что-то есть...
- Да, Ран. У них любовь.
- Я так и знал! Расскажи.
- Ну... я думаю, они познакомились еще до трагедии. Скажем, когда Ран был с отцом в Европе. Это была деловая поездка - ты же помнишь, что отец Рана банкир, так?
- Ублюдок!
- Отец Рана?
- Ты! Но и он тоже!
- Мне рассказывать, что было дальше или достаточно?
- Рассказывай!
- Так вот - они познакомились и полюбили друг друга. Вернулись в Японию и продолжали встречаться там...
- Потом родителей Рана убили.
- Да, но они все равно продолжали встречаться.
- А когда Шварц стали работать на Такатори?
- Они все равно продолжали встречаться.
- Придурок!
- Что тебе не нравится? Они любили друг друга и только делали вид, что сражаются.
- Поэтому Кроуфорд ни разу не достал пистолет, а только махал кулаками?
- Именно.
- Почему ты не занялся боксом, Брэд? При твоей любви к нему...
- Как ты это себе представляешь? Боксер в очках?
- А ты всегда носил очки?
- Да, сколько себя помню. У меня ведь сильная дальнозоркость. Без очков я очень плохо вижу вблизи. Когда ты сидишь так близко, я вижу только цветные пятна. Черное - вместо волос, белое - вместо лица, голубое - вместо футболки. Абстрактная картина. Так бы тебя нарисовал Пикассо.
- Ну, в постели мы очень даже близко. Как ты справляешься?
- На ощупь.
Б.Кроуфорд:
«В конце-концов, Калифорния недалеко от Невады».
Фудзимия уже давно спал, как всегда вырубившись по приказу, а Кроуфорда мучила бессонница. Верхний свет он выключил и зажег ночник. Лежал и разглядывал комнату. Очки он снял, а потому отлично видел каждую деталь узора обоев на противоположной стене и небольшие трещинки на потолке, но вместо лежащего рядом человека различал только сливающиеся пятна - красные волосы, белая кожа и голубое одеяло. А ведь когда-то у него было отличное зрение. Пока однажды непробиваемого «Бешеного» Брэда Кроуфорда не отправили в нокаут хорошо поставленным апперкотом. Это был его первый нокаут. Справедливости ради надо сказать, что и последний. Потому что боксом он больше не занимался. Сотрясение мозга - не первое, но впервые такое сильное, с последствием в виде начавшего резко ухудшаться зрения, а как выяснилось чуть позже и странных видений, которые внезапно выдирали его из реальности и заставляли родных с подачи врачей серьезно опасаться за его рассудок - положило конец его еще не успевшей начаться карьере профессионального боксера. Конец мечтам об Атлантик-Сити и Лас-Вегасе. О том, что он будет первым за много поколений Кроуфордом, который выберется дальше Детройта. Впрочем, эта часть его мечты как раз исполнилась.
Они часто спорили с Каи, кто из них быстрее прославится. Им было по пятнадцать. Каи была его одноклассницей и первой девушкой. Высокая, не ниже его самого, с черными, как смоль, волосами, заплетенными в косу, которая спускалась ниже пояса. Когда они занимались сексом, она забиралась сверху, распускала волосы и водила кончиками по его груди. От этой ласки он улетал, как от оргазма.
У Каи была маленькая грудь с темными сосками и красивые, миндалевидного разреза, глаза шоколадного оттенка, которые выдавали ее азиатское происхождение. Ее семья переехала в Мичиган за несколько лет до этого. Почему выходцы с Гавайев забрались так далеко от тихоокеанского побережья? Видимо, на то были серьезные причины. Каи собиралась покинуть озерный край сразу после того, как закончит школу. Говорила, что хочет попытать счастья в Голливуде; что когда она станет известной актрисой, а он известным спортсменом, они будут как Мэрилин Монро и Джо ДиМаджио. В конце-концов, заявляла она, Калифорния недалеко от Невады.
Они часто ссорились по пустякам, но каждый раз мирились. Брэду их размолвки были даже на руку - у него уже тогда были «голубые периоды», главным виновником которых был его лучший друг и вечный спарринг-партнер Майк Райли. Безбашенный ирландец с огненно-рыжими, почти красными волосами и темно-голубыми глазами. Безотказный, когда дело касалось драки и секса. Именно Майк, зная, как Брэд восхищается героем Де Ниро из «Бешеного быка», которого они не раз смотрели вместе, однажды в шутку назвал его «Бешеным Брэдом». Прозвище прижилось, и скоро в школе и спортзале все знакомые так его и звали. Кроуфорда это поначалу бесило, потом он привык – не обижаться же было на рыжего придурка. Глядя на Майка, Брэду частенько хотелось по примеру Джейка Ла Мотты вылить себе в трусы графин ледяной воды. С ним был и его первый сексуальный опыт, еще до Каи. А когда они с ней в очередной раз ссорились, Брэд трахался с Майком - по-быстрому, после тренировок, когда в раздевалке спортзала никого, кроме них, не оставалось, и основательно в доме у Райли - его родители развелись и он жил с матерью, которая была медсестрой в больнице и часто оставалась дежурить в ночь. Иногда они наглели настолько, что делали это прямо в спальне матери Майка. У нее была старая металлическая кровать с красивыми витыми узорами на изголовье - за них было удобно держаться во время секса. Эта кровать очень громко скрипела.
Кроуфорд не думал об этом больше десяти лет. Воспоминания стали похожи на его сценарии - он уже не знал, происходило ли все это с ним на самом деле или он просто выдумал очередную историю однажды ночью.
-
-
26.01.2012 в 22:01«Если ничего мне не покупаешь, убирайся из моей постели».
- Почему у Рана так мало реплик? Ты считаешь, я слишком много разговариваю?
- Мало, зато все яркие и запоминающиеся – редко, но метко, как говорится.
- Да – «Такатори, умри!», например. Или вот это – «Если ничего не покупаете - убирайтесь!» Так, попробую... Если ничего мне не покупаешь - убирайся из моей постели! Как тебе?
- Отлично. И что ты хочешь, Ран? Шубу или бриллианты?
- Сейчас я хочу, чтобы ты сгонял за пивом.
- В холодильнике оставалось две бутылки.
- Это было утром. Так что придется тебе все-таки поднять задницу. А я пока дочитаю.
- Ладно, я быстро. Что тебе купить к пиву?
- Шубу и бриллианты.
Ран «Ая» Фудзимия и Шульдих:
«Как приятно иметь дело с профессионалом!»
- Мне нужен букет для моей начальницы.
- Хотите выбрать цветы?
- О... нет. Я в этом совсем не разбираюсь. Уверен, у вас получится гораздо лучше. Это же ваша работа.
- Работа. Да.
- Но знаете... мне бы хотелось такой букет... ну, такой особенный... моя начальница - она особенная... Что, если я вам ее опишу, а вы подберете такие цветы, которые ей подойдут? Это возможно?
- Да, конечно.
- Так вот - она высокая. Брюнетка. Я где-то слышал, что блондинкам, рыжим и брюнеткам нравятся совсем разные цветы. Выберете такие, которые нравятся брюнеткам. Она должна запомнить этот букет. Вы уверены, что эти подойдут?
- Уверен.
- Хорошо. Как приятно иметь дело с профессионалом! На чем я остановился?
- Брюнетка.
- Кто?
- Ваша начальница.
- Ах, да. Глаза у нее карие. Вроде бы. Это ничего, что я не помню точно?
- Ничего.
- А это не помешает составить правильный букет?
- Не помешает.
- Что еще?.. Она американка. Очень самоуверенная, как все американцы. Надеюсь, есть такие цветы, которые особенно любят американцы?
- Боюсь, что нет.
- Как жаль! Что же делать?
- Есть цветы, которые особенно любят самоуверенные люди.
- О! Это даже лучше! Вот эти? Мне нравятся.
Ран и Брэд:
«Когда я был маленьким, я хотел стать самураем».
- Сейчас я жалею, что бросил кендо. Я забыл почти все, чему учился.
- Это несущественно. Ран ведь на самом деле плохой фехтовальщик. Точнее, он совсем не фехтовальщик.
- Как это?
- Так. Меч для него такое же оружие, как любое другое. Он может сражаться любым подручным средством и голыми руками, в зависимости от обстоятельств.
- Но ты же не будешь утверждать, что его «Сион» для него ничего не значит?
- Не буду. Но его привязанность к мечу не имеет ничего общего с самурайской привязанностью к своему оружию. Меч - это просто память. О человеке, который ему его отдал. Рану она дорога.
- Думаешь, нескольких недель занятий с инструктором будет достаточно, чтобы на экране выглядеть убедительно в роли убийцы-с-мечом?
- Вполне. Сион тренировал Рана всего несколько месяцев - достаточно, чтобы научить его владеть этим оружием, но недостаточно, чтобы сделать хорошим фехтовальщиком и, тем более, мастером меча.
- Когда я был маленьким, я хотел стать самураем.
- И поэтому стал заниматься кендо?
- Да. Но потом я узнал, что самураев в наше время не бывает, и захотел стать актером, чтобы играть самураев. И стал ходить в школьный драм-кружок. Но кендо я бросил гораздо позже - уже в старшей школе. Я просто не справлялся - школьные нагрузки, фехтование и занятия в драм-кружке. К тому же тогда у меня появились и другие увлечения. Секс, наркотики...
- ...рок-н-ролл.
- Очень смешно. Кендо на тот момент меня интересовало меньше всего, поэтому я ушел из клуба. Отец был недоволен - сказал, что лучше бы я бросил эти «дурацкие занятия» в школьном театре. И тогда я решил стать порнозвездой.
- Вот как.
- На самом деле мне просто были нужны деньги.
- На наркотики?
- Да. Но только в первый раз я сделал это ради денег. Потом мне платили, конечно, но мне нравилось этим заниматься.
- И сколько было таких фильмов?
- Пять. Первый - ванильный. Там я играл школьника, которого прямо на парте в классе раскладывал учитель. На мне была форма моей школы. Во втором меня трахал здоровенный негр. Такого огромного члена я не видел ни до, ни после. Думаю, это многих вставляет - здоровый черный прибор и маленькая азиатская дырка.
- Ран.
- Да, я же забыл сказать, что мы снимали изнасилование. Мне даже не пришлось притворяться - было жутко больно. Но это был мой лучший секс. До тебя.
- Не подлизывайся.
- Это правда. Три других были садомазохистские. Очень жесткие.
- Не могу поверить, что ты позволял такое с собой делать. Все эти шрамы...
- Но мне нравилось. А потом об этом узнал отец...
- Каким образом?
- Ая ему рассказала. Она с самого начала догадывалась. И про наркотики и про садо-мазо. Она сказала, что боялась за меня.
- И он отправил тебя в клинику.
- Да. А потом я узнал, что отец выкупил те фильмы за кругленькую сумму. Надеюсь, он их посмотрел.
Б.Кроуфорд:
«Рано или поздно они прекратят думать друг о друге и начнут трахаться».
Стоя под струями теплой воды в душе, Кроуфорд думал о том, что ему рассказал и показал телепат. Но с безусловно ценной информации о флористах-убийцах его мысль то и дело перескакивала на одного из них – того самурая с крашенными в красный цвет волосами, который несколько дней назад пытался убить Такатори. Он о тебе думает, сказал Шульдих. Учитывая полученную из головы японца информацию, рыжему можно было верить. То, что этот человек думал о Кроуфорде, помешавшем его мести, было вполне понятно. Но телепат намекал на совсем другие мысли. И добился того, что такие мысли появились у Кроуфорда. Он обхватил слегка напрягшийся член рукой. Это был новый для него опыт - никогда прежде он не дрочил на тех, кто пытался его убить. Наверное, это из-за длительного воздержания. С момента приезда в Японию у него было всего две женщины: одна из них японка - очень маленькая и очень покорная, это все, что он о ней помнил; гораздо больше ему запомнилась кубинская танцовщица из Майами, которая на закрытой вечеринке, куда он сопровождал будущего премьер-министра, сделала ему потрясающий минет. Вообще-то ему не нравились такие женщины. Как бисексуал он предпочитал высоких худышек с почти полностью отсутствующей грудью. Пышные формы кубинки совершенно не скрывало куцее алое платье. Но когда она затолкала его в кабинку мужского туалета и обхватила своими шоколадными руками, а потом и губами его член, он забыл обо всех своих предпочтениях и даже о том, что пренебрег обязанностями телохранителя. А в прошедшую с тех пор пару недель у него не было времени даже подрочить. Поэтому сейчас он стоял под душем и представлял раскинувшегося на кровати голого японца с красными волосами и фиолетовыми глазами. Не то чтобы подобная внешность была редкостью в Японии - за недолгое время пребывания здесь он видел еще и не такое - но тот факт, что парень, выглядящий как персонаж аниме, оказался профессиональным убийцей, почему-то особенно возбуждал Кроуфорда. Похоже, у него снова начался «голубой период». Последние несколько месяцев он спал исключительно с женщинами. А сейчас хотел парня. Того японца. Фудзимию.
Кроуфорд закрыл глаза и, двигая рукой вверх-вниз по стволу члена, снова представил эту картинку - голый Фудзимия лежал на кровати, раздвинув ноги. Натертая членом дырочка покраснела и все еще была открыта. Кроуфорд развел его ягодицы, чтобы лучше видеть, как из нее вытекает сперма. Японец часто и прерывисто дышал - он все еще был возбужден.
Кроуфорд засунул палец в его мокрую задницу и тут же кончил. Сперма потекла по прозрачной стенке душевой кабинки. Придя в себя, Кроуфорд понял, что это была вовсе не сексуальная фантазия, а видение - кусочек будущего. Он трахнет этого японца. Который о нем думает, и о котором думает он. Рано или поздно они прекратят думать друг о друге и начнут трахаться.
-
-
26.01.2012 в 22:01«У меня никогда не было зеленого галстука».
- Интересно, мы когда-нибудь забываем что-то навсегда, или только на время? Откладываем воспоминания в самый дальний угол сознания, и они словно исчезают. А потом неожиданно всплывают.
- Почему ты говоришь об этом?
- Сегодня мне приснилось кое-что, о чем я совсем забыл. Ну, то есть, мне казалось, что забыл, а на самом деле... Помнишь ту вечеринку, где мы познакомились?
- Да, очень хорошо.
- Я тоже. Но одну деталь я забыл, а сегодня во сне вспомнил. Помню, как ты тогда вошел в комнату, и я сразу понял, что попал. Это была любовь с первого взгляда.
- Аналогично.
- Не смейся надо мной.
- Я не смеюсь.
- Я тогда представил - у меня перед глазами возникла четкая картинка - что лежу на кровати полностью раздетый, а руки привязаны к изголовью. Привязаны зеленым галстуком. А ты стоишь у кровати и смотришь на меня. На тебе светлые брюки и рубашка. Галстука нет. Пиджак и жилет лежат на кресле у окна.
- И все?
- Все. Я лежу на кровати, а ты на меня смотришь. Именно в тот момент я понял, что должен быть с тобой. Я спросил про тебя кого-то - уже не помню, кого - и мне сказали, что ты гей. Я решил, что это судьба.
- И взял быка за рога.
- Да. Я хорошо помню, как на следующее утро стоял вот здесь возле открытого шкафа - ты еще спал - и перебирал твои галстуки. Среди них не было ни одного зеленого.
- У меня никогда не было зеленого галстука.
- Тогда я тихо оделся, чтобы тебя не разбудить, и ушел.
- Выходит, я тебя разочаровал.
- Ну, в общем, да. У меня было такое чувство, словно меня обманули - не дали того, что обещали. Сейчас я понимаю, что это глупость - ты ведь не мог знать о моих сексуальных фантазиях.
- Почему ты не рассказал мне об этом позже? Я бы купил дюжину зеленых галстуков.
- Ты бы все равно не смог привязать меня к этой кровати.
- Я бы купил другую кровать. Любую, которая бы тебе понравилась.
- Та была очень красивая. Изголовье с металлическими узорами и столбиками. Наверное, я где-то видел такую...
- Значит, нам нужна новая кровать.
- Это не обязательно, Брэд. Я и вспомнил об этом только потому, что мне приснился этот сон. Не тот момент, когда мы разговаривали на той вечеринке и не тот, когда ты вошел в комнату и я впервые тебя увидел, а та картинка - с кроватью и галстуком. Странно, тебе не кажется?
- Память вообще странная штука.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд.
Сексуальная сцена № 3
Кроуфорд снял пиджак и перебросил его через подлокотник кресла. Снял жилет и положил туда же. Развязал и стянул галстук.
Ая, уже полностью раздетый, сидел на кровати, не отрывая взгляда от американца – Кроуфорд приказал смотреть на него.
- Ложись на кровать. На спину, – скомандовал Кроуфорд.
Ая подчинился. Американец подошел ближе, все еще держа в руках галстук.
- Вытяни руки перед собой.
Ая молча смотрел, как гладкая зеленая ткань обхватывает сведенные вместе запястья. Как завязывается узел. Еще один.
Кроуфорд завел его связанные руки за голову и привязал к изголовью кровати – так, чтобы при желании Аю можно было повернуть как угодно. Постоял немного, рассматривая его. Приказал:
- Разведи ноги. Широко. – И, когда Ая выполнил приказ, отошел подальше и снял очки, положив их в карман рубашки.
Он просто стоял и смотрел. Ая физически чувствовал каждую секунду, пока это длилось. Ему казалось, что у него внутри часы, которые отсчитывают каждое мгновение. Одна секунда, две… Он начал считать, пытаясь отвлечься от происходящего. Не смотреть на американца он не мог. На двести пятьдесят восьмой секунде он почувствовал, что кровь становится густой и горячей, на триста первой начал твердеть член, на четыреста седьмой Кроуфорд расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Больше Ая не считал.
Раздевшись, Кроуфорд забрался на кровать и стал на колени между разведенными ногами Аи. Провел рукой от левого колена к бедру – Ая почувствовал, как волоски на ноге становятся дыбом – наклонился и взял в рот набухшую головку члена – алую от прилившей крови. Ая судорожно вдохнул. Кроуфорд тут же выпустил его член изо рта и немного сместился на кровати. Ая почувствовал, как губы американца сомкнулись вокруг большого пальца ноги. Кроуфорд посасывал его и облизывал, запускал язык между пальцев, одной рукой гладя Аю по внутренней стороне бедра. Потом отпустил его ногу и перебрался к краю кровати. Выдвинул ящик тумбочки и достал тюбик лубриканта. Запах поплыл по комнате, как только он свинтил крышку – ваниль. Кроуфорд снова устроился между ногами Аи, и ввел в него один смазанный палец, повертел внутри. Добавил второй. Теперь при каждом движении пальцы задевали простату. Ая задышал чаще. Яркая вспышка на сетчатке. Еще одна. Еще. Ая застонал.
- Тебе нравится запах ванили?
Вопрос отрезвил Аю не хуже ведра холодной воды.
- Отвечай, – привычно добавил Кроуфорд.
- Нет, - ответил Ая.
- А какой нравится? Клубника, шоколад? Отвечай.
- Никакой.
- Хорошо. Я куплю смазку без запаха.
Пальцы Кроуфорда все еще были внутри. Он вытащил их и взял тюбик с лубрикантом, выдавил гель на ладонь и смазал свой член. Обхватил Аю за бедра, приподняв, и приставил член ко входу. Cкомандовал:
- Расслабься.
Почувствовав, что Ая подчинился, вогнал член на всю длину и сразу же начал трахать, не давая времени привыкнуть.
Когда они делали это в первый раз, Ае было больно и стыдно. Во второй – просто стыдно, в третий - просто больно.
Между вспышками боли и удовольствия в голове Аи металась одна мысль - о том, что это хорошо, что он привязан. Пусть бы Кроуфорд привязывал его каждый раз и делал все сам. Это гораздо лучше, чем безропотно подчиняться, когда американец приказывал ему стать на четвереньки или взять в рот его член. Или говорить с ним.
Отдышавшись после очередного оргазма, Кроуфорд отвязал его затекшие руки от кровати. Снова все внимание Аи сконцентрировалось на полоске зеленой ткани. Он следил, как длинные смуглые пальцы развязывают узлы на галстуке.
Кроуфорд ничего не говорил, поэтому Ая сдвинулся к краю кровати, собираясь пойти в душ. Но американец потянул его к себе, не позволяя подняться, и прижался грудью к спине, собственнически обняв одной рукой.
- Утром помоешься. Спи.
Ая послушно закрыл глаза.
Ран «Ая» Фудзимия и Б.Кроуфорд:
«Слишком многое отвлекает».
- Ты любишь кино? Отвечай. Ран.
- Не знаю.
- Такой ответ меня не устраивает. Ну же, давай, вспоминай – тебе наверняка нравятся какие-нибудь фильмы. Может, хорроры? Отвечай.
- Нет.
- Мелодрамы?
- Нет.
- Артхаус?
- Нет.
- Говори, Ран. Какое кино тебе нравится?
- Боевики. Гонконгские.
- С Джеки Чаном?
- Нет. Не комедии. Настоящие боевики.
- Джон Ву?
- Не знаю. Я не разбираюсь.
- Почему тебе нравятся эти фильмы? Крутые парни стреляют друг в друга – тебе в жизни этого не хватает? Отвечай.
- Хватает.
- Так почему? Отвечай.
- Из-за урезанной реальности. В ней есть место только для цели и средств ее достижения. Остальное – лишнее. Это как темная комната с единственным выходом. У героя убивают семью…
- Почему ты остановился? Продолжай.
- У героя убивают семью…
- Не только. Иногда друга. Или подружку.
- Неважно, кого именно. Убивают близких людей.
- Согласен. Продолжай.
- Герой пытается отомстить. И когда месть совершена, он умирает.
- Ну, не всегда.
- Мне нравится, когда умирает.
- Почему?
- Потому, что это правильно. Когда побежденный враг перестает дышать, герою становится незачем жить.
- Ты хотел бы так жить? Как герой боевика?
- Да.
- Но это невозможно.
- Да. Слишком многое отвлекает.
- Что именно?
- Повседневность. Смех. Ты.
-
-
26.01.2012 в 22:03«Предсказание будущего – и кто-то же верит в эту чушь!»
- Ран.
- Что?
- Помнишь, ты рассказывал про сон, который тебе приснился? Тот, где ты был связан, а я на тебя смотрел.
- Да, помню.
- Мне сегодня приснилось что-то похожее. Мы вдвоем были в какой-то комнате – сначала я решил, что это номер в гостинице, но там были разные безделушки на тумбочке возле кровати, да и вообще, скорее, это была частная квартира. Обычная скучная квартира.
- Кремовые обои с мелким белым рисунком.
- Да, именно! Откуда ты знаешь?
- В моем сне были как раз такие – я разве не рассказывал?
- Нет, я точно помню. Ты только сказал, что там была красивая кровать… Черт!
- Что?
- Там была красивая кровать. Как будто очень старая. Металлическая, со столбиками и узорами на изголовье. Твои руки были привязаны к одному из этих столбиков.
- Бежевый ковролин на полу?
- Да.
- Кресло возле окна?
- Да. Расскажи-ка еще раз, как я был одет в твоем сне.
- В светлый костюм-тройку. Но в тот момент, когда ты на меня смотрел, на тебе были только брюки и рубашка. Пиджак и жилет лежали на кресле, галстуком ты связал меня.
- Костюм-тройка! Тебе так нравится, как я выгляжу в костюмах?
- Ну, в общем, да – тебе очень идет строгий деловой стиль.
- А мне кажется, я похож на обычного клерка. Терпеть не могу костюмы. К сожалению, иногда они необходимы.
- И к счастью для меня. Послушай, ты уверен, что я не рассказывал про эту комнату из сна? Уж очень все похоже.
- Уверен. Ты говорил про галстук, которым был связан, кровать, кресло и мою одежду, но не про обои и ковролин. Еще что-нибудь опиши.
- Ты был без очков – ты снял их и спрятал в карман рубашки.
- Да, все точно. Я отошел подальше, чтобы хорошо тебя видеть. Волосы…
- Какие волосы?
- Твои волосы – они были красные. Как у Рана.
- Этого я подтвердить не могу – я не видел себя со стороны.
- Черт, это все так странно – одинаковые сны. Не думал, что такое возможно.
- Не парься, Брэд. Я где-то читал, что одинаковые сны могут сниться людям, у которых родственные души.
- Что за бред? Наверняка это было какое-нибудь пособие по гаданию на кофейной гуще.
- Не помню. Кажется, там говорилось что-то о прошлой жизни и предсказании будущего.
- Не знал, что ты такое читаешь.
- Вообще-то нет – это была книга Аи. Я просто полистал от нечего делать.
- Предсказание будущего – и кто-то же верит в эту чушь!
Ран и доктор Харада:
«Когда прошел шок, я обрадовался».
- Расскажите, что вы чувствовали, когда погибли ваши родители.
- Я обрадовался. Нет, правда. Когда прошел шок, я обрадовался. Я подумал, что теперь смогу стать актером.
- Родители были против?
- Отец был. Ему не нравилось, что я играл в школьном театре, что из-за этого бросил кендо. Если бы он не умер, мне бы пришлось после школы изучать экономику, и сейчас я бы не снимался в кино, а подсчитывал чужие деньги в каком-нибудь банке.
- А ваша мать?
- Мама… Она была очень хорошей. Ее мне было жалко.
- Как она относилась к вашему желанию стать актером?
- Я не знаю. Честно, не знаю. Нравилось ей это или нет – она все равно никогда не перечила отцу. И не высказывала мнений, отличных от его. Он был против. И она молчаливо его поддерживала. Если бы я ей пожаловался, попросил помощи – она бы сказала: «Но отец прав, дорогой. Он желает тебе добра». Такое было пару раз. С тех пор я ей ни о чем не рассказывал.
- Расскажите о ваших отношениях с сестрой.
- Когда я был совсем маленьким… когда Ая только родилась – я ее ненавидел. Она заняла мое место. Родители возились только с ней, говорили только о ней: «Ая такая красивая, такая умная…»
- Вы старше ее на два года, верно?
- Да. Мне было два года, когда она появилась. Я помню, у нас был праздник – отмечали рождение Аи. Она лежала в кроватке в комнате родителей. Я захотел на нее посмотреть. Она была одна – мама возилась на кухне, отец был с гостями. Я подошел к кроватке – с такой низкой деревянной решеткой по краю – и наклонился посмотреть на сестру. У меня в руках был стакан с соком – апельсиновым, кажется – и вдруг Ая заворочалась. Я испугался и пролил сок прямо на нее. Она закричала. Прибежала мама, отругала меня и отправила к себе в комнату. Это мое первое детское воспоминание. Знаете, потом мне казалось, что я специально это сделал – ну, пролил сок на Аю. Возможно, я хотел ее убить.
- Многие дети ревнуют родителей к младшим братьям или сестрам. Потом ведь все изменилось?
- Да. Но это была не моя заслуга, а Аи. К тому же отношение родителей к нам осталось прежним. Я не хочу сказать, что меня они не любили. Но Аю они любили больше. Она оправдывала все ожидания. Была лучшей ученицей в классе и все такое. А про меня отец говорил, что единственное, чем природа меня не обделила – смазливое лицо. Ая была его любимицей. Он не раз жалел, что она не родилась мальчиком.
- У меня сложилось впечатление, что вы очень дружны с сестрой.
- Так и есть. Ая всегда обо мне заботилась, хоть я и старше. Я рассказывал ей почти все свои секреты. Долгое время она была единственным по-настоящему близким мне человеком.
- А сейчас?
- Сейчас есть Брэд.
- Ваша семья знала, что вы гей?
- Ая знала. Даже прикрывала меня иногда – когда я не ночевал дома, она говорила, что я у какой-нибудь подружки. На самом деле никаких подружек не было.
- Но родители все-таки узнали?
- Да. От сестры. Это было, когда я увлекся садо-мазо. Я даже снялся в нескольких таких порнофильмах. Ая увидела шрамы. Я ей что-то наврал, но она не поверила. Она не отставала от меня, пока я ей все не рассказал. А она рассказала отцу.
- Как вы к этому отнеслись?
- Разозлился на нее. Дома был скандал. А потом меня упекли в психушку. Сейчас я понимаю, что она просто испугалась за меня, но тогда я ее снова ненавидел, как в детстве. Из-за нее родители все узнали – что я педик, наркоман и мазохист. Извращенец. Это было ужасно. Самый страшный момент в моей жизни. Все, что было после – клиника, психоаналитики – не идет ни в какое сравнение.
- Что было после клиники?
- Я помирился с Аей. Она попросила прощения за то, что сделала, но сказала, что не жалеет об этом. Я ее простил. В отношениях с матерью все осталось по-прежнему - она настояла, чтобы я продолжал посещать психоаналитика, но в остальном все было как раньше. С отцом мы почти не разговаривали. А потом произошел тот несчастный случай. Это был день рождения Аи. Мы весь день гуляли, а когда вернулись домой, оказалось, что никакого дома больше нет. Потом выяснилось, что была утечка газа. Ая теперь не отмечает свои дни рождения - я просто дарю ей два подарка на Рождество. Нам с ней пришлось жить в гостинице первое время, потом мы купили квартиру. Я окончил школу в тот год и начал учиться на актерских курсах.
- Вы все время жили вместе с сестрой?
- Да. Пока не встретил Брэда.
- Расскажите об этом.
- Почему мне кажется, что все связанное с Брэдом вас особенно интересует?
- Это исключительно профессиональный интерес, уверяю вас.
- Надеюсь, что так. Вам все равно ничего не светит, доктор. Мы уже четыре года вместе и так будет и дальше. Потому что мы созданы друг для друга. Нам даже сны одинаковые снятся.
- Вот как? Об этом я бы хотела услышать подробнее.
Ран «Ая» Фудзимия:
«Такого досье на Рана Фудзимию не было даже у Критикер».
Ключи Ае доставать не пришлось – Ёдзи успел раньше. Склонившись в шутовском поклоне, Кудо пропустил его вперед. В первый раз они столкнулись вот так, возвращаясь под утро домой. Ёдзи часто не ночевал дома, но для Аи это было в новинку. Интересно, что подумал о нем Балинезиец – что Ая, как и он сам, возвращается от женщины? Скорее всего, так оно и было. И Ая бы многое отдал за то, чтобы это было правдой. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он пошел прямо в свою комнату, подавив желание еще раз принять душ - он уже вымылся в той квартире. Ая почувствовал легкий сладковатый запах, когда проходил мимо Ёдзи – женские духи – и теперь ему казалось, что от него тоже пахнет. Одеколоном Кроуфорда.
Ая запер дверь и сел на кровать. Его накрыла волна отчаяния – сколько еще это будет продолжаться? Все зависело только от американца. Ничего от него самого. Своей воли у него не было, и помочь ему никто не мог. Аю трясло при одной только мысли, что о происходящем кто-нибудь узнает. Оставалось надеяться, что Кроуфорду он скоро надоест. В конце-концов, кто он ему? Бесплатная проститутка. Найдет другую.
Но пока американец не проявлял признаков пресыщения. Говорил, что Ая его развлекает. Он ведь не только трахал его – он заставлял Аю отвечать на кучу дурацких вопросов. Иногда их разговоры длились очень долго – Кроуфорд как-то сказал, что у Аи красивый голос, и его приятно слушать. Иногда американец рассказывал что-нибудь сам – всякую чушь, чаще всего про кино, никогда о себе самом. Про Аю же он узнал все – вплоть до первых детских воспоминаний. Такого досье на Рана Фудзимию не было даже у Критикер.
-
-
26.01.2012 в 22:03«Кен не будет жить с нами!»
- Завтра идем к врачу, Брэд.
- Зачем? У меня со здоровьем все в порядке.
- Зато у меня не в порядке – спасибо тебе и Ае. Мы идем к психоаналитику.
- Ты же сказал, что не хочешь, чтобы я встречался с этой женщиной. Передумал?
- Нет, не передумал – слишком уж она заинтересована во встрече с тобой. Я сказал ей, чтоб не надеялась.
- Ран.
- Что?
- Даже если это правда, кроме ее желаний есть еще и мои, а я не хочу никого, кроме тебя.
- Хорошо. Но лучше не искушать судьбу. Мы идем к другому врачу.
- Я вижу, ты кардинально пересмотрел свои взгляды на психоаналитиков – то тебя к одному было не затащить, а то сразу два.
- Доктор Харада попросила. Она заинтересовалась тем, что нам снились одинаковые сны – сказала, что никогда о таком не слышала. Этот новый доктор – иностранец. Австриец.
- Как Фрейд.
- Да. Он специалист в области гипноза и здесь на научной конференции – доктор Харада сказала, что познакомилась с ним в прошлом году, когда была на такой же конференции в Европе. Его зовут Штайнер. Доктор Штайнер. Доктор Харада рассказала ему о нашем случае, его это заинтересовало. Он просил о встрече. Послезавтра он уезжает из Японии, поэтому мы пойдем к нему завтра.
- Я удивлен, что ты согласился.
- Мне интересно, что он скажет про эти сны. Ты же не веришь в родство душ. Вот и узнаем научное объяснение.
- А с чего ты решил, что я к нему пойду?
- Потому что ты мне должен, Брэд. Я согласился на сеансы у доктора Харады, а ты за это пойдешь со мной к гипнотизеру.
- В этом и Ая участвовала.
- С нее тоже причитается. Интересно, она отдаст мне Кена добровольно? Или мне придется заняться догнэппингом? Надо полистать законодательство – предусмотрено ли там наказание за похищение собак.
- Кен не будет жить с нами!
- Еще как будет! Не ревнуй, Брэд, тебя я тоже люблю.
Б.Кроуфорд:
«Главной достопримечательностью этой комнаты будет Фудзимия».
Кроуфорд купил наугад несколько газет с объявлениями о сдаче квартир. Он понятия не имел, что именно ему нужно - сколько комнат должно быть в квартире, должен ли там быть санузел или раздельные туалет и ванная, балкон или лоджия. Он хорошо помнил, как выглядела комната, в которой он трахал Фудзимию, и собирался искать именно это место. Это случится там или нигде. В свое время он не раз пытался обмануть свой дар, но очень быстро понял бессмысленность этих попыток. С тех пор он безоговорочно верил видениям.
Комната, которую он видел, не была похожа на номер в гостинице или мотеле - их легко можно было узнать по абсолютной безликости. Скорее, это была частная квартира. Он решил заняться поисками, используя многократно опробованный метод случайных чисел - вкупе с его даром он действовал безотказно.
Ему повезло довольно быстро - на четвертый день и двенадцатое объявление. Старуха-хозяйка квартиры неодобрительно покосилась на него, когда он не разулся у входа, но ничего не сказала и первым делом повела его на кухню. Это помещение Кроуфорда не интересовало совершенно, и он бесцеремонно направился через маленькую гостиную к двери в спальню. Спальня, как и вся квартира, была опрятной, но абсолютно не интересной.
Он узнал ее мгновенно - та самая комната из видения. Кремовые обои с мелким белым рисунком, бежевый ковролин на полу. Почему именно здесь? Комната была ужасно скучной и навевала на него тоску. Он видел места и похуже, но... Иногда он сомневался, кто кому принадлежит: он - дару или дар - ему. Видел это место - будь добр, найди именно его.
Кроуфорд не сразу обратил внимание на кровать. А это надо было сделать в первую очередь. Кровать была большая, металлическая, с красивыми витыми узорами на изголовье. Теперь все стало на свои места - не его дар выбрал это место, а он сам. Ему понравилась кровать. Остальное не имело значения. Все равно главной достопримечательностью этой комнаты будет Фудзимия.
Он сказал старухе, что квартира ему нравится, заплатил за месяц вперед и забрал ключи. А через два дня наведался в цветочный магазин с дурацким названием «Котенок в доме». Он выбрал день, в который Фудзимия работал в магазине вместе с самым младшим членом команды Вайсс. Тот еще учился в школе, а потому интересующий Кроуфорда объект до обеда был в магазине один. Один, если не считать покупателей. Две женщины разглядывали комнатные растения, решая, что купить - монстеру или азалию. Они говорили довольно громко. Кроуфорд хорошо их слышал.
Фудзимия узнал его сразу. Кроуфорд заметил, как сузились фиолетовые глаза, и понял, что присутствие женщин ему только на руку - вряд ли Фудзимия будет что-то предпринимать в отношении него пока они рядом.
Кроуфорду стало интересно, как же ему все-таки удалось затащить Фудзимию в постель. Было не похоже, чтобы тот мечтал броситься в его объятия. Впрочем, на это Кроуфорд и не рассчитывал. Он решил действовать прямо - других вариантов попросту не было. Достал из кармана визитную карточку с написанным на обороте адресом съемной квартиры и предложил встретиться там вечером, если Фудзимия не против продолжить знакомство. Тот ничего не ответил. Визитка осталась лежать на прилавке. Кроуфорд вышел из магазина с ноющей болью в паху - так ему хотелось засадить этому японцу.
Его желание исполнилось тем же вечером. Фудзимия пришел. Кроуфорд довольно быстро разобрался, в чем дело: он и прежде видел «марионеток» - работу Шульдиха. Телепат зачем-то привязал японца к нему. Фудзимия делал все, что приказывал ему Кроуфорд - выполняя тем тщательнее, чем больше приказных ноток было в голосе. Он дал ему два раза подряд и Кроуфорд отпустил его домой, сообщив, что позвонит, как только будет свободный вечер. А сам полночи проворочался, думая о том, зачем Шульдиху понадобилось это делать. То, что это работа телепата, у Кроуфорда не было никаких сомнений - рыжий недавно был в магазине и копался в голове у Фудзимии. После чего тот, как ни в чем не бывало, пришел, чтобы заняться сексом с человеком, с которым ему было что делить. Пришел, потому что последней фразой, которую Кроуфорд произнес утром в магазине было требовательное: «Приходи». Случайность. Телепат не мог быть уверен, что все произойдет именно так. Значит, никаких серьезных целей он не преследовал. Похоже, просто захотел развлечься, наблюдая за ним и Фудзимией. Что ж - пусть порадуется. Кроуфорда от этого не убудет. А японец оказался очень хорош - даже несмотря на то, что прежде, чем Кроуфорд разобрался в чем дело, ему пришлось скрутить тому руки за спиной, чтобы он не попытался снова его ударить. Потом дело пошло куда лучше - фраза: «Успокойся, Фудзимия» подействовала, как волшебная. Дальше Кроуфорду не составило труда сложить два и два, и вскоре японец уже лежал на кровати с раздвинутыми ногами, даже не пытаясь сопротивляться.
-
-
26.01.2012 в 22:04«Это был интересный эксперимент».
- Ну, здравствуй, Брэд! Сколько лет, сколько зим!
- Шульдих.
- Узнал, надо же! Я сильно изменился, согласись.
- Да. Что с Раном?
- Не беспокойся, он в порядке. Пусть поспит, пока мы поговорим. Как тебе мой новый имидж?
- Вполне. У тебя появился вкус.
- Не совсем так – я просто одолжил твой. Ты, я вижу, им все равно не пользуешься.
- Очень остроумно, Шульдих. Ты отлично знаешь, что костюмы я носил только по необходимости.
- Необходимость сурова. Мне вот тоже по необходимости пришлось подстричься и покраситься - все-таки я живу в Вене. И стиль одежды поменял заодно - я же теперь уважаемый человек.
- Ты живешь в Вене?
- Да, представляешь? Под самым носом у этих сволочей.
- Сильно рискуешь.
- Да нихрена! Без старейшин эСЦет просто стайка цирковых фокусников. Если они за четыре года меня не обнаружили - это кое-о-чем говорит.
- Значит, теперь ты доктор Штайнер?
- Да. Известный психиатр и гипнотизер.
- Умно. Сам додумался или подсказал кто?
- Обижаешь, Брэд. Ты же знаешь - меня всегда интересовала психология.
- Особенно психология пятнадцатилетних девочек.
- Ну, да, в основном. Сейчас все намного проще - пятнадцатилетних девочек приводят ко мне их собственные родители.
- И что ты с ними делаешь?
- Помогаю справиться с подростковыми комплексами.
- Каким образом?
- Заменяю их нимфоманией.
- И что пациентки? Довольны?
- Не то слово!
- Понятно. Почему Австрия, Шульдих?
- Австрия – родина психоанализа. Решил поддержать традицию.
- А светлые костюмы - тоже традиция?
- Можно сказать и так. Ты же сам говорил, что тебя не принимают за психа только потому, что ты носишь дорогие деловые костюмы.
- Да. Это было в те времена, когда вы с Фарфарелло одевались у Вивьен Вествуд.
- Не гони, Брэд. Я никогда не носил драные колготки. А костюмы мне нравятся. К тому же в них я выгляжу старше - и это помогает пациентам проникнуться ко мне доверием.
- Как ты еще развлекаешься, Шульдих, кроме того, что совращаешь малолеток?
- Устраиваю сеансы эстрадного гипноза. Ввожу в транс богатых старух, которые хотят получить подтверждение тому, что в прошлой жизни были Клеопатрой или Жозефиной: «Знаете, доктор, вчера Цезарь подарил мне Германию. Это было так мило, так мило!». Ну, ладно, Брэд, что это мы все обо мне, да обо мне - расскажи, как у тебя дела. Так и живете с этим красавчиком как два гомика?
- Да, как видишь.
- Знаешь, а ведь я не верил в такую возможность тогда, четыре года назад, когда ты объяснил мне, чего хочешь.
- Но, тем не менее, взялся.
- Это был интересный эксперимент. И, судя по всему, он удался. Проще всего было с сестрой твоего Рана - после комы у нее в голове была настоящая каша. А вот с вами двоими пришлось повозиться - ваши мозги упорно отказывались работать на одной волне. Особенно, когда я синхронизировал ложные воспоминания. Скажи, Брэд, а ты совсем не скучаешь по своим видениям? Может, хочешь их вернуть? Я могу снять блокировку...
- Нет. То, что дар работает только на уровне подсознания, меня вполне устраивает. У меня ведь теперь нет наполеоновских планов. Лучше ответь, что стало с остальными Вайсс? Похоже, никто из них не пытался найти Рана.
- Не знаю. Пока я оставался в Японии, они так и не объявились. Девчонку – двойника сестры Фудзимии - я вежливо попросил забыть все, что связано с нами и Вайсс. А ту красотку в красном заставил выпрыгнуть из окна собственной квартиры - она пыталась выяснить, куда пропали Ран с сестрой.
- Женщинам старше пятнадцати, оказывается, тоже опасно попадать в поле твоего зрения.
- Лучше бы сказал мне спасибо. Неизвестно, что бы было, если бы она продолжала искать. А так не осталось никого, кто бы интересовался семьей Фудзимия.
- Спасибо. Теперь скажи, зачем заставил меня все вспомнить?
- Просто захотел пообщаться, Брэд! Никаких тайных планов, поверь! Я не думал, что увижу тебя когда-нибудь снова. Учитель сказал: «Не жалей о том, что спал, если все-таки проснулся». Я говорю: «Не жалей о том, что проснулся, если можешь заснуть опять».
- Какой учитель, Шульдих?
- Понятия не имею. Слышал где-то, мне понравилось. Ладно, ты наверняка смотрел «Матрицу». Выбирай таблетку, Брэд.
Б.Кроуфорд:
«А что, если?..»
По мере того, как Фудзимия уходил все дальше по берегу, его силуэт обретал четкость. В голове у Кроуфорда мелькнуло желание приказать ему вернуться - вряд ли Шульдих потрудился разорвать связь. Фудзимия вернется. И что дальше? Предстояло позаботиться о собственном будущем и о будущем команды, раз уж с хаосом не срослось. На игры времени не было.
Кроуфорд поднялся с холодных мокрых камней и побрел в сторону, противоположную той, куда ушел Фудзимия.
В квартире, которую он снял заранее, обнаружился только Шульдих. Фарфарелло и Наги не появились и на следующий день. Телепат не смог их найти. Либо они утонули, либо хотят, чтобы мы так думали, сказал он. Среди тел, найденных в воде после разрушения маяка, их не оказалось. Как и остальных Вайсс.
Нужно было решить, что делать дальше, а это было самое сложное. Именно тогда, разбирая от нечего делать файлы в ноутбуке, Кроуфорд наткнулся на папку со своими сценариями. С теми, которые он столько лет писал ночами, когда не мог заснуть. Единственный герой и варианты жизней для него. Во всех сценариях, кроме одного - последнего. Его он начал писать в той самой квартире, куда по привычке приезжал вечерами и после того, как сдал Вайсс Такатори и их встречи с Фудзимией прекратились. После смерти премьер-министра Кроуфорд ночевал там только в компании ноутбука. Там и взялся за новый сценарий. Как и всегда, сюжет состоял из реальных событий жизни, воспоминаний Кроуфорда, его мыслей и желаний. Но к ним добавилось и то, что он узнал из разговоров с Фудзимией, ибо в этом сценарии было два главных героя. Кроуфорд так его и не закончил.
Когда он его дочитал, в голову закралась дикая мысль - а что, если?.. Он честно старался о ней забыть, но не получалось. Провел ночь, обдумывая детали. А утром включил ноутбук и уничтожил все написанные сценарии, кроме одного. Последний он распечатал и отдал Шульдиху, высказав ему свою просьбу. Тот первым делом спросил, с чего Кроуфорд решил, что он станет это делать. Единственное, чем можно было заинтересовать телепата - возможность заглянуть в голову бывшего босса. Кроуфорд был согласен рискнуть. Ты дьявол, сказал Шульдих, соглашаясь на предложение. Нет, это ты дьявол, подумал Кроуфорд.
Ран и Брэд:
«Когда они назвали мое имя, я чуть не описался».
- Все-таки жаль, что нам не удалось взять пальмовую ветвь.
- Гран-При тебе недостаточно? И ты же все равно отхватил свой приз за лучшую мужскую роль. Так что не жалуйся, Ран.
- Я не жалуюсь, просто фильм вышел отличный.
- Никто и не спорит - столько наград, пусть и не главная, да и публика хорошо приняла. А ты же знаешь, какая здесь привередливая публика - ей очень трудно угодить.
- Знаю. Я счастлив. Когда они назвали мое имя, я чуть не описался. Я очень плохо говорил по-английски?
- Не очень. Кое-что я даже понял.
- Ублюдок! Это потому, что ты дерьмовый учитель!
- Я шучу, Ран. Ты говорил очень хорошо. Особенно мне понравилось, как ты благодарил меня.
- Так ведь это ты во всем виноват.
- Ну и ты немножко тоже. На самом деле я надеялся, что ты устроишь истерику на сцене: «О, май гад, о, май гад, ай доунт билив...»
- В следующий раз я так и сделаю.
- Думаю, это будет «Оскар».
- Ну уж нет! Не хочу в Америку. Играть китайцев. Мне и в Японии неплохо.
- Теперь ты настоящая звезда.
- А ты мой «плюс один». Черт, я так счастлив! До сих пор не могу поверить!
- А ведь я говорил. Тебе пора смириться с тем, что я никогда не ошибаюсь.
- Да уж... Когда ты закончишь свой новый сценарий? Умираю, как хочу прочесть.
- Осталось дописать всего пару страниц. Наберись терпения.
- Хотя бы расскажи, о чем он.
- Это эротическая драма.
- Вау!
- Именно. О двух совершенно чужих друг другу людях, которые иногда встречаются, чтобы заняться сексом.
- Они познакомились по объявлению?
- Нет, все гораздо сложнее. Один из них делает это не по собственному желанию.
- Как это? Его принуждают?
- Его загипнотизировали. Он не может сопротивляться приказам.
- Значит, это садо-мазо?
- В некотором роде. Остальное узнаешь, когда закончу.
- Тогда дописывай быстрей, а то я теперь спокойно спать не смогу.
- Это даже хорошо. У меня есть идея, чем нам заняться ночью.
- Очень оригинальная, я подозреваю. Послушай, а ты уже придумал название для этого сценария? Или еще нет?
- Придумал. Сразу, как начал писать. «Порнографическая связь».
- Мне нравится. Подходящее название для такого сюжета. А что ты будешь писать потом?
- Мне уже заказали продолжение «Белого Креста». Видимо, продюсеры ожидают больших сборов от первого фильма.
- И что будет в продолжении?
- Все то же самое, только больше. Больше персонажей, больше ангста. Совершенно точно там будут ковбойская шляпа, кольт и томагавк.
- В одном фильме кольт и катана? Ну, ты крут!
- У самурайских фильмов давняя и прочная связь с вестернами. Вспомни, как «Семь самураев» проснулись однажды утром и обнаружили, что они уже «Великолепная семерка».
- Надели сомбреро и пошли стрелять по «бандитос».
- Все так и было.
- Так напиший сценарий вестерна. Японского.
- Я подумаю над этим. Постой-ка... там будут диалоги в стиле Тарантино и отвязный экшн, как у Миике... а что, если построить это на известном сюжете? Сюжетах, даже. Взять, к примеру, «Повесть о доме Тайра» и замешать с классической историей об одиноком ковбое. Есть же спагетти-вестерны, а это будет первый тофу-вестерн.
- Или сукияки-вестерн.
- Да. Но сначала я напишу продолжение «Креста». Оно будет называться «Пламя».
- И в этом пламени крест сгорит.
- Этого я пока не знаю. Зато я знаю, что у Рана там будет длинная коса.
- А волосы по-прежнему красные?
- Да.
- Извращенец.
- Да.
- Ты мне вот что скажи - это же будет сиквел, а не приквел или сайд-стори?
- Сиквел.
- Значит, герои все-таки выжили?
- Похоже на то. Злодеи, кстати, тоже.
Конец.